Категории: Измена | Случай
Добавлен: 22.07.2020 в 04:59
Сразу скажу, это очень больно. Это когда камни выходят из почек. Урология, пятый этаж муниципального госпиталя. Палата пятьсот семь и обычная для подобных госучреждений нищета. Палата небольшая, на две койки, но между ними втиснули третью, и на ней сейчас лежит парень Евгений, моложе меня. У него та же беда, но он счастливчик.
Да, урология - это почти всегда больно и всегда неприятно. Я лежу на самой удобной койке, у стены и отхожу от очередного приступа того, что медики почему-то называют "почечными коликами". Но по ощущениям это напоминает то, что тебе на поясницу наехал танк. И траком дополнительно прижал тебе яйца. Я упоминал своего соседа Евгения, которого назвал счастливчиком. У некоторых счастливчиков болит член, а не яйца. Мы, почечники, настолько скромны в своих мечтах, что и наша зависть так же скромна. Во время приступа боль такая беспощадная, что можно потерять человеческий облик, и не теряешь его только потому, что боль это ни в коей мере не уменьшит. Это настоящее гестапо, в которой мы узники боли. А когда всё проходит, нет сил даже радоваться этому. Я снимаю свою майку и швыряю её на батарею. Она насквозь промокла и прилипает к ней. Постепенно начинают появляться силы для того чтобы почувствовать блаженство. Но я ещё не человек. Я просто лежу, и я никто.
Я уже говорил о скромности узников невидимого гестапо. Да, невольно начинаешь благодарить судьбу, когда посмотришь на третьего соседа в нашей палате. Это пожилой мужчина, которому сделали операцию по удалению аденомы простаты. И всё бы ничего, но мужику не повезло. Молодой светило, кандидат медицинских наук, отработал на нём какую-то свою новую методику. Но что-то пошло не так, и вот сейчас этот мужик лежит в крови и моче, под постоянным дренажем. Когда заканчивается бутылка с раствором, кто-нибудь из нас меняет его. И ведро с отходами тоже. Бремя ходячего пациента в урологии. Мужик страдает неимоверно. Иногда забывается в тяжёлом сне, но и во сне он глухо стонет.
К нему приходит жена. Это женщина лет за сорок, скорее худощавая, и её даже можно было назвать симпатичной, если бы не печать от придавленности заботами на её лице. Она приходит на весь день и самоотверженно заботится о своём муже. Она постоянно сидит в коридоре на диванчике, который мы с Женькой подтащили к палате. В палате из-за тесноты негде даже присесть. Часто муж зовёт её, грубо, стеная, а она бежит к нему, и на ней нет лица от тревоги, жалости и сострадания. Она бы оставалась здесь на ночь, но спать в коридоре на диванчике ей не разрешили. Мужику же, такое впечатление, становится всё хуже. Он стонет и матерится почти непрерывно. Ночью мы почти не спим.
Счастливчика Женьку выписывают. Женщина вымаливает разрешение быть в палате рядом с мужем. Наверное, светило от медицины чувствует некоторую вину за свои эсэсовские эксперименты над людьми. Женщина называла своего мужа Мишей, а как звали её, я не знаю. Мужик называл её "Иди сюда" или "Давай". Поэтому я буду называть её просто Женщина.
Слышу, как она вечером что-то говорит мужу. Она сидит на свободной кровати посередине палаты и наклонилась к мужику. Тот буквально взрывается:
— Да пошла ты на...! Ты понимаешь, что мне больно!?
Женщина вздрагивает.
— Ну и ладно, чёрт с тобой.
Она ложится на кровать и отворачивается от мужа. Я вижу на её лице обиду и боль. Мужик лежит и стонет.
***
После череды тяжёлых спутанных видений я просыпаюсь и с наслаждением чувствую, что не испытываю боли. Из гестапо за мной ещё не пришли.
Секс со старшей сестрой 