хиленькое подумал я. Принёс из коридора, из хозяйственного шкафа достаточно толстый шнур. Порезал на 4 куска и начал связывать жену. Каждую руку, по отдельности, к передним ножкам кровати, левую к левой, правая к правой, пропустив верёвки через решётку кровати. Точно так же привязал и ноги. Жена оказалась распятой как лягушка, с раздвинутыми руками и ногами, сверкая пиздёнкой, из которой уже что-то начало сочится, и бесстыдной жопой. Следов вчерашней порки не было. Я почувствовал, что это действо меня возбудило ещё сильнее.
Полежи пока, я скоро приду, сказал я распятой женщине. Наташка дёрнулась, но куда там, я постарался, привязал крепко.
Я вышел из квартиры, потом на улицу. Через квартал, помню, был секс шоп. Заходили с Наташкой как-то, ничего не купили, но возбудились и пошли домой трахаться.
В магазине я подобрал пару плёток, точнее, плётку, и что-то напоминающее мухобойку. Не знаю, как называется, резинка не резинка, на палке. Думаю по попе врезать, то, что надо. Увидел на витрине кучу разных наручников и «наножников» с кожаными широкими браслетами. Зачем говорю такие широкие. Я привык по фильмам, что наручники узкие стальные. Что бы не поранился нижний, сказала продавщица, а то дёрнется, и взглядом показала на купленный мной хлыст. Ага. Купил и для рук и для ног, с цепочками и карабинами. Красивые говорю. Купил анальную смазку, и тут увидел такое, что сразу понял, сюрприз. Уточнил что куда и как, дороговато, но купил. Что не купишь для любимой женщине, вроде как шутку для продавщицы высказал. Но поймал себя на том, что назвал блядь жену, любимой женщиной. Но наверно так оно и есть. Любовь не грипп, за неделю не пройдёт. Вернулся домой. Лежит краля кверху голым задом. Я стал её развязывать. Она подняла голову и из глаз потекли слёзы. Наверно решила, что я решил не наказывать её, а просто выгоню. Мне стало её дико жалко. Не боись говорю, сейчас выпорю.
Я за инструментом ходил, и показал ей наручники. Развязал. Беги ещё писай и пулей назад. Шустро, однако, шлёп-шлёп до туалета и шлёп-шлёп обратно. Дверь не закрывала, и, судя по шуму ручейка, писала много. Со страху подумал я, и начал пристёгивать наручники. Возился долго, подгонял длину цепей, карабины. Всё это время Наташка лежала кверху жопой на кровати, не шевелясь, расставив ноги и руки. Так же как лежала связанной, а я наблюдал, как из пиздёнки капает. Ситуация начала возбуждать и меня. Пристегнул руки и ноги, в рот вставил шарик с ремешком, застёгивающимся на затылке. Продавщица присоветовала. Что бы губы не покусала, да и орать громко не сможет. Инструмент это то, что отличает человека от животного, подумал я, наблюдая результаты своих усилий. Взял сначала хлыст. И, опять-таки без фанатизма втянул им по жопе. Ухм... раздался, как мне показалось удивлённый стон жены. Продолжим, решил я, и начал махать приспособлением. Судя по стонам, попыткам вырвать руки и ноги из креплений, кнут бил больно. На попе стали провялятся заметные следы. Пороть до крови я не хотел, и взял в руки мухобойку.
Шлёп, красный след, примерно как от широкого ремня и визг со стороны подушки, приглушенный шариком кляпом. То, что надо подумал я и сал бить посильней. Ну не со всей дури, так я и инструмент сломаю, но сильно. Наташка юлила задом, визжала поросёнком, но я был непреклонен. Потом сам процесс, с красной от ударов жопой, скованной женщиной и фонтанирующей уже пиздой, меня сильно возбудил. Увидев, сколько натекло на полотенце, я понял, что Наташка наверно кончила, и возможно ни один
Алёнка и семья. Часть 3 
webmaster@3iks.ru