к нему, поцеловала, он положил руки на ее попку, и она стала двигаться так, что ее грудь сосками касалась его груди. Она двигалась так долго, ускоряла движения, но боясь, что будет слышно за дверью, замедлялась, хотя чувствовала, что еще немного — и она кончит. Филипп заметил это, особенно когда она останавливалась и нервно дрожала всем телом, и издавала недовольные вздохи. Тогда он уперся пятками в кровать и начала интенсивнее двигать тазом, но так, чтобы не было слышно, чтобы не шлепать тазом ее ягодицы.
— Да, вот так хорошо. Еще! — шептала она и сжимала его волосы сильнее.
Ее стоны, бьющиеся об раковину его ушей, становились громче, но не громче, чтобы их не услышали, и когда она прижала колени к ребрам Филиппа, когда она чуть было не задушила его, когда закрыла глаза так сильно, что разгорелись искры, она, наконец, кончила. Ее грудь вздымалась и опускалась, дыхание щекотало ему уши, и она нежно засмеялась, и стала целовать его в шею. Она посмотрела на него.
— Спасибо тебе, — и поцеловала в лоб.
Она легла полностью на него и вдруг почувствовала, как член, который он не вытащил, стал уменьшаться внутри нее.
— Подожди, ты что, не кончил? — спросила она удивленно.
Уже почти уснув, он сказал с улыбкой:
— Нет, а что?
— Как это что? Ты ведь тоже должен кончить!
— Кто это сказал?
— Что значит, «кто это сказал»? Глупенький, так всегда должно быть: когда занимаешься сексом, каждый должен кончить.
— Мне и так хорошо.
— А мне от этого нехорошо. Нет, так не пойдет. Нам ведь нужно это исправить.
— Что? И как ты собираешься исправить?
Она посмотрела на него и искала в голове ответы. Вдруг она вскочила, встала у куртки, сгорбившись наклонилась и что-то искала в карманах. Он смотрел на нее по-детски. Наконец, она нашла презерватив.
— Зачем? — удивленно спросил он.
— Сейчас увидишь.
Она легла на прежнее место и обхватила его уменьшившийся, но мигом потвердевший от ее прикосновения член, поцеловала Филиппа, зубами открыла презерватив, прижала резиновое колечко к головке члена и стала натягивать. Она еще пару раз подрочила ему, держа слизкую резину; посмотрев на него, улыбнулась и опустилась головой к его паху. Филипп прижался затылком в подушку и стал ждать. Сначала член чувствовал только комнатную прохладу и немного дыхание Марии, и смазку резинового презерватива, но вдруг теплота обхватила весь его член, и он глубоко от удивления и удовольствия вздохнул. Он поднял голову и увидел, как ее макушка двигалась вперед и назад, вместе с тем чувствуя, как ее теплые губы обвивают его член. Он положил руку ей на голову. Он долго не мог держаться и начал кончать. Перед тем, как кончить, он ожидал, что она начнет убирать голову, поэтому он и положил руку, но когда он начал дергаться от оргазма, то совсем не почувствовал сопротивления: напротив, она пыталась еще глубже просунуть член в рот. Наконец, она вытащила его и легла на грудь Филиппа. Он лежал еще в эйфории. Она подняла к нему глаза и спросила:
— Понравилось?
Обессиленный он кивнул.
— Посмотри, — сказала она, — дождь кончился.
Он открыл глаза и словно впервые увидел после дождя солнце. Оно было таким ярким и теплым, что в мгновение наполнило комнату теплом и светом.
Они еще разговаривали о том, что пойдут в кино, в кафе, что она хотела бы, чтобы он снял хотя бы другую комнату, поближе к ней, и тогда она сможет чаще к нему ходить. С улыбкой он сказал, что займется этим, и они вместе уснули.
Один лишь только взгляд. 
webmaster@3iks.ru