показать мне своё сокровенное место. Мне было стыдно после этого разговора, я старался меньше соприкасаться с Оксанкой, потому что, она уже знала мой срамной интерес к ней. Только другой случай, совершенно случайная ситуация, изменила не только наши отношения, но и мою жизнь в целом.
Прошло несколько месяцев. В один майский день я по обыкновению шлялся во дворе с пацанами. День близился к концу и уже начали спускаться первые сумерки, когда Оксанка вошла во двор. Не спеша она шла в сторону нашего подъезда, как откуда не возьмись, выскочила крупная псина и бросилась на сестру. Оксанка еле успела увернуться и стала отбиваться сумочкой. Собака не унималась и продолжала атаковать её. Увидев это, я мгновенно бросился в сторону сестры, попутно схватив какую-то дубину. Подбежав, я со всей силы перетянул лохматое чудище, сломав пополам свою палку об неё. Собака вмиг переключилась на меня. Я продолжал дубасить её, а она словно не замечала ударов, предпринимала попытку за попыткой укусить меня. Я стал выдыхаться, чего нельзя было сказать о собаке. В конце концов, она схватила меня за правую руку. Я продолжал отбиваться, но она не обращала внимания и рвала мою плоть. Все это происходила стремительно, буквально какие-то секунды. Наконец подоспели мужики и забили псину насмерть.
Дрожащая от страха Оксанка подбежала ко мне и отвела домой. Кто-то из соседей уже вызвал скорую и сказал, что проводят врачей к нам. Дома родителей еще не было, сестра сняла остатки моей рубахи, и принялась промывать раненную руку. Мне действительно сильно досталось. Первое время рука выглядела как пожеванный сапог – грязная и распухшая. Несколько ран были особенно глубокими, из них текла кровь, которая смешивалась с остатками не смытой дворовой грязи. Когда приехала скорая, и врачи осмотрели меня, то они быстро оценили ситуацию и повезли меня в травмпункт. Оксанка, написав записку родителям, поехала со мной, непрерывно плача. В травмпункте мне вкололи несколько уколов, все зачистили и зашили. На руку наложили шесть швов и лангет на кисть.
Закончилось все нормально. Мой авторитет во дворе взлетел до максимальной высоты. Все пацаны с завистью разглядывали мои еще распухшие, измазанные йодом, швы, которые я охотно показывал, сдвинув бинты. Сестра сначала вела себя странно. Она чувствовала себя виноватой, и избегала меня. Потом начались мои муки, мне стали колоть уколы от бешенства. Я ходил в поликлинику и там мне делали уколы в живот. Не помню точно, сколько их было, я сбился со счета, но их было очень много. Суть в том, что их колют в жировую ткань, а она толще всего на животе. Вот мне и делали уколы вокруг пупка. Через пару недель все уже сильно больно. К тому же организм стал сопротивляться – после уколов у меня стала повышаться температура, и вообще чувствовал себя хреново.
В один такой день я лежал на кровати и отходил от укола. В комнату зашла Оксанка и села рядом.
— Прости меня, пожалуйста, - тихо сказала она, - я так сильно испугалась, что до сих пор не могу отойти от этого.
— Да ничего, - ответил я, - ты ведь не виновата, что эта тварь напала на тебя.
— Спасибо тебе, - тихо произнесла сестра, - я только сейчас до конца переварила эту ситуацию, и ужаснулась от одной только мысли, что она могла также искусать меня.
— Не благодари, - ответил я, - я тогда и сам не представлял, как все обернется. Мне сейчас очень плохо.
Оксанка наклонилась и обняла меня. Через несколько секунд она поцеловала меня и ушла.
Джон Апдайк. Бразилия (фрагменты) 
webmaster@3iks.ru