компаньоном и развлечением для одинокой старой женщины. Поэтому я изо всех сил старалась избавиться от своих страхов, хотя на самом деле, Сильвиан — так его звали — был единственным объектом, которого я по-настоящему боялась. С этим я справилась с помощью моей сильной духом гувернантки, которая, казалось, вовсе не боялась его, а скорее любила, поскольку, как она утверждала, очень любила изучать человеческую природу, так похожую на природу зверя. Я ничего не знала о природе, а тем более о пороках, но, по крайней мере, даже в своем невежестве начала подумывать, что это довольно необычно, когда этот обезьяноподобный человек начал следовать за мадам Эрбелó, моей гувернанткой, по всему дому и саду, вместо того чтобы оставаться со своей госпожой, как это было ранее.
Вначале мне казалось, что она лишь кормила его деликатесами и сладостями. Но вскоре я заметила некоторые странности. Я обратила внимание, что когда в комнату входила мадам Эрбелó, и особенно если она подходила к нему, на брюках бедного Сильвиана появлялась огромная выпуклость.
Но это все не имеет значения! Пока мадам де Флерѝ находилась в комнате, моя гувернантка никогда не проявляла никакого интереса к месье Шимпанзе, как я его называла, независимо от того, проявлял он какие-либо животные наклонности или нет. Но однажды даже моя бабушка, которая была почти слепа, не могла не заметить, в какое похотливое состояние впал бедолага, и сказала моей гувернантке:
— Жаль, что я не могу найти компаньонку для бедного Сильвиана. Это милое создание изматывает себя.
Здесь я должна заметить, что ни моя родственница, ни моя гувернантка не подозревали о моем присутствии в комнате, так как я сидела в алькове, сокрытом занавеской. Выглянув из него, я увидела эту уродливую карикатуру на человека, которая держала одной рукой прямо через штаны то, что я, вероятно, должна была бы назвать половым членом, и быстро двигала им вверх и вниз. При виде подобного зрелища бабушка посмотрела на меня взглядом, в котором были смешаны печаль и жалость. Мадам же Эрбелó наблюдала за ним с интересом и любопытством.
— Очень жаль, — задумчиво продолжала бабушка, глядя на человека-зверя, который только что закончил свое представление. — Если он и дальше будет так себя вести, то убьет себя.
Далее она посетовала, что очень хотела бы найти крестьянскую девушку, которая за несколько су [денежная единица и монета Французского Королевства во второй половине XIII—XVIII веков. Составляла 1/20 ливра (фунта) или 12 денье. Сегодня слово «су» во Франции употребляется в значении «мелочь». – примечание переводчицы] позволила бы ему делать с ней все, что ему заблагорассудится.
— А разве он в таком случае не наградит ее ребенком-идиотом, моя дорогая мадам де Флерѝ? — спросила моя гувернантка.
— Ничего подобного не случится, — властно ответила бабушка. — Даже если бы такое и произошло, то я бы позаботилась о потомстве, но в этом нет необходимости, потому что, если она встанет на четвереньки, задком кверху, то не будет никакого страха, что он произведет на нее какой-нибудь эффект. Или, если уж на то пошло, он может присунуть свой орган прямо в ее задний проход, и это может быть даже лучше, чем в другое отверстие: для нее это будет почти то же самое, а ему, бедняге, позволит угодить!
Я немало удивлялась тому интересу, который проявляла моя престарелая родственница к этому отвратительному созданию; но полагаю, что люди, имеющие мало родственников и редко видящие своих друзей или знакомых, должны привязываться к чему-то. Однако казалось, что слова моей бабушки произвели на мою гувернантку сильное впечатление. Здесь я должна упомянуть
Счастливая семья продолжение 
webmaster@3iks.ru