Апулей, «Метаморфозы или Золотой осёл», II в н. э. Перевод М. Кузмина, 1929. Кн. 5, § 23.)
Осознание того, что сегодня суббота, к Вике пришло не сразу.
На часах светилось 7: 35, будильник уже проспала. Первыми чувствами были досада и обида на бессилие против природы, невероятно трудным представлялось встать, собраться и тащиться на работу. Голова раскалывалась, во рту — как в хлеву. Вика с отвращением представила мерзкую слякоть на улице, грязную толпу в метро… На машине с таким «послевкусием» — лакомый пряник для первого же ГАИшника.
«Когда же мы разошлись вчера? И что это было?..»
И тут, как молния:
«Пятница! Сегодня суббота, уффф…»
Она облегчённо закрыла глаза и свободно откинулась на подушки, раскинув руки. На лице мелькнула блаженная улыбка. Ну, слава Богу! Только пол-восьмого, можно ещё часика два поваляться…
«А Сашка где?!» — Мелькнула новая мысль.
Девушка открыла глаза, безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд на белом потолке, и прислушалась. В квартире было тихо, ни шороха.
«А! Дрыхнет же. У него ведь тоже суббота!»
Она поводила руками слева-справа по постели, скосила глаза. Нет, понятно было, что спала сегодня одна. Не пустила его, хоть и напилась. Хорошая девочка, молодец! И тут…
В глазах аж потемнело! Виски сжало, как обручем.
— Ууу!.. — Разнёсся протяжный стон по всей квартире.
Испугавшись разбудить парня, она зажала рот рукой. Ей отчётливо вспомнился грязный подъезд, горячий мужской дух, болезненное ощущение спиной неровностей шершавого ствола, жалкие джинсы в луже, голая задница и любопытный нос таксы.
— Ммм… — Промычала она сдавленно, закусив ладонь.
За стенкой по-прежнему было тихо — ни скрипа, ни шороха.
Вика попыталась сосредоточиться, привести мысли в порядок и вспомнить. Они были в сауне, там пили пиво, потом поехали в ресторан. Сашки не было, он обиделся, напился, нахамил и свалил. Она была с Виктором. Нет, сначала с Игорем, но потом получилось как-то так, что с Виктором. Он, кажется, за ней ухлёстывал. Пили всё подряд — вино, коктейли какие-то, текилу. Это он грамотно её укатал. И всего добился, она отдалась, как сопливая школьница байкеру, прямо в подъезде, на ходу.
Она откинула одеяло, провела обеими руками по телу, сжала ладонями упругие груди сквозь ночнушку. Опустила руку под подол, погладила мягкую шёрстку, пощупала горячую размягчённую плоть — там было слегка влажно. В голове всплыло следующее воспоминание — она ласкает себя в ванне, доводя до оргазма фантазиями о мужских ласках. О Витиных, не о Сашкиных! О его объятиях, поцелуях и крепком горячем мужском органе!
— Ох-хо-хо… — Девушка подняла вверх прямую ногу, вытянула носок, и полюбовалась видом снизу, поглаживая бедро обеими руками.
На душе почему-то отлегло. Красивые у неё ножки! И грудка приятная. Она опять сжала груди, чувствуя, как набухают слегка соски. Внизу приятно защемило, прося ласки. Вика пощупала раскрытые губки, прижала ноющую головку через капюшон. Витя, вообще-то ничего, импозантный кавалер. Как он сладко целуется!
«Так! Надо встать. Что там Сашка? Хватит ему дрыхнуть!»
Она поднялась, накинула халат, по шуровала на полке в поисках трусиков, но потом решила, что походит пока так, без белья — лёгкое томное возбуждение просило какого-то продолжения. Голова вроде начинала проходить, вот только во рту по-прежнему оставалось противно.
И запершись в ванной, женщина занялась утренним туалетом.
Первое, что она услышала, выходя через час свежей, ухоженной, причёсанной, молодой и энергичной, это звук надрывавшегося телефона. Такая ситуация почему-то всегда вызывает переполох у любой женщины. Вика бросилась в комнату — нет, не туда; на кухню — нет; в коридор, в прихожую — вон он в сумочке!
Это был Виктор. Вика растерялась. Она не знала, что ответить. Стояла, тупо глядя
Моя милая сноха Оксаночка. Эпизод II. 
webmaster@3iks.ru