на разъеме обратного напряжения. Вольт семьсот? Тысяча?
Ее бюст «без меня» сдулся и вернулся к типичному размеру номер три.
— Да не знаю я!
Она сложила пальцы птичьим клювом и сунула куда-то в трусы под короткую юбку. А трусов-то я ей не покупал!
— Нет там никакого напряжения! – недовольно сказала Тимофеева. – Я максимально расслаблена.
На кухне кто-то возился, и оттуда тянуло чем-то вкусным.
— А там кто? – спросил я слабым голосом умирающего от белогвардейской пули красного комиссара.
В этот момент из раскрытой двери высунулась женская голова, покрытая белым колпаком. Это была Наташа номер два! Значит, у меня сильное раздвоение личности Наташ! К вечеру их будет три, потом четыре, а завтра взвод этих милых Тимофеевых выставит меня на улицу под предлогом нехватки жилплощади!
Видимо, от этой мысли я сильно загрустил, да так, что Наташа-первая снова сунула мне пузырек под нос.
— Ну, как он? – спросила Наташа в колпаке.
— Оклемался вроде, – ответила Наташа без колпака.
— Ну, тогда давайте ужинать. У меня все готово.
В конце ужина, не глядя в сторону Наташ, я упрямо спросил: «Так как же разъем?».
— Нет там никакого разъема, это у меня выпадение конденсатора, как его... ионистора. Он тебя и ебнул.
— А разъем? Ведь он был!
— Рассосался разъем...
Наутро одну из Наташ забрали на доработку. С тех пор дорабатывают. А другая Наташа осталась. Сказала: «Я тут поживу немного, у тебя». До сих пор живет. А готовить приходится мне. «Она его за муки полюбила, а он ее – за состраданье к ним» (В. Шекспир)...
Стюардесса по имени Жанна 