Ах, эти художники! И художницы! Во всем, прежде всего, хотят видеть эстетику. Даже в члене.
— А тебе нравится то, что ты рисуешь?
— Конечно! Член можете опустить...
Ну, теперь-то уж как я его опущу?
— Алиночка, это вряд ли... ему нравится стоять!
По губам Алины вновь пробежала тень улыбки.
— Эмиль, в таком случае мне придется менять всю композицию!
— Меняйте! Я не возражаю! И никуда не спешу.
Алина продолжила работу над полотном. Меня начали мучить сладкие фантазии. Вот Алина кладет свою кисть... садится на пол рядом с моим креслом... Берет в свою ручку моего шалуна... Облизывает пересохшие от волнения губы...
— У Вас потрясающе красивый член!
От такого комплимента Алины я провалился в какую-то горячую истому.
— Спасибо! Подозреваю, что у тебя не менее красивая пилоточка. И наверное, она достойна не менее моего члена, быть перенесенной на холст...
— Эмиль, давайте прервемся! И налейте мне поскорее глинтвейна!
Какой-то бешеный ветер ворвался в мою гостиную. В чем мать родила, я побежал на кухню, принес горячее вино, аромат которого тут же распространился по всему дому.
От глинтвейна и от нежности к Алине у меня закружилась голова. Мне захотелось рассказать ей о том, как я отношусь к гениталиям женщины, о том, как они красивы, какая буря поднимается в крови мужчины, когда он целует женщину между ног!
Но ничего этого сказать я не успел. Мои нервы сдали. Алина обмякла от моих губ, языка и вездесущих рук. Я лег на ковер у самого огня и предоставил ей полную свободу действий. Моя милая соседка начала с того, что подарила мне свой первый восторженный поцелуй, и ее пахнущий глинтвейном ротик нежно заскользил по моему великолепному фаллосу.
Марина и Антон на даче у друзей 
webmaster@3iks.ru