которые она прятала, постоянно поджимая губы, отчего ее лицо всегда имело какое-то упрямое, неприступное выражение. Наверное, поэтому она редко улыбалась. Несмотря на то, что Саихат, как я хорошо знал, любила выпить и часто помногу, на ее лице не было этих отвратительных следов злоупотребления алкоголем. Кличка у нее была — Соха, так называли ее между собой и солдаты и офицеры. Но никто и никогда не посмел бы так ее назвать в присутствии ее сына — Руслана, мрачного вида детины, который тоже служил в нашей части по контракту. Что ж, пора будить спящую красавицу. Бросив последний взгляд на ее голые коленки, я вышел на воздух. Открыл заднюю дверь и осторожно потряс ее за плечо. Она тут же открыла глаза как будто и не спала. Посмотрела на меня равнодушно, нашарила пилотку и вылезла из машины. Отряхнулась, расправила юбку и спросила: — Выпить есть? Я кивнул. Для меня не стали неожиданностью ни происшедшая с Сохой метаморфоза, в ходе которой она из сильно пьяной женщины превратилась в адекватную и действующую сообразно обстоятельствам личность (черта, присущая всем прапорщикам и женщины не исключение), ни этот вопрос, обращенный ко мне. Все знали, что Соха любит выпить и может выпить много, не особо пьянея. Что она и демонстрировала сейчас. Я протянул руку и достал с заднего сиденья пакет, переданный мне комбатом и спросил: — Что, прямо здесь? Саихат воровато оглянулась по сторонам: — А что там? — И раскрыла пакет. Я тоже заглянул. Две бутылки водки, пакет сока, бутылка вина, палка колбасы, еще какая-то снедь в свертках. — Ого. Давай, заходи ко мне через десять минут. Тринадцатая квартира. Только не болтай потом, понял? Опять киваю. Чего понятней? Почти восемь месяцев за рулем командирского УАЗа. Видел командование части в разных видах. Только дураку надо объяснять, что ты должен уметь держать язык за зубами. Иначе моментом вылетишь. На твое место желающих найдется.
За десять минут я успел отогнать УАЗ на стоянку, переодеться в гражданку и позвонить из автомата Максу, что задержусь. За это время Саихат успела переодеться в домашнее и даже вымыть голову — сидела в халате с полотенцем на голове и курила. Перед диванчиком стоял журнальный столик, на котором она уже успела расставить рюмки и тарелки с нарезанным хлебом, колбасой и сыром. — Садись. — Она хлопнула по дивану рядом с собой. Я знал. что она живет одна и без опаски прошел в комнату и сел. Выпили. Завязался непринужденный разговор о том о сем. Как и со многими офицерами и прапорщиками части, я давно был с Сохой на короткой ноге, поэтому не испытывал ни робости, ни волнения. Саихат расспрашивала о родном городе, о родных, о планах. — Ты ешь, ешь. Голодный ведь. Искоса поглядывая на нее, я заметил, что когда она протягивает правую руку вперед, слегка наклоняясь при этом, становится видно часть ее маленькой смуглой груди. Чтобы развлечься, я поставил себе цель — увидеть ее сиську полностью и начал украдкой посматривать туда. И когда она в очередной раз начала разливать водку, она открылась! Маленький крепкий конус венчал крупный коричневый сосок размером чуть не с фалангу пальца. И он стоял! Я смотрел, не в силах отвести взгляд, чувствуя легкую приятную истому в паху. Подняв наконец голову, я внезапно наткнулся на насмешливый взгляд Саихат. Я сразу понял, что попался. Покраснев, я только облизал пересохшие губы. Не говоря ни слова, она показала мне глазами на мою рюмку. Я медленно выпил, закусил. Она продолжала также насмешливо смотреть на меня. И тут произошло что-то совсем неожиданное. Саихат спокойно
Измена любящей жены не заподло. 
webmaster@3iks.ru