стоял старинный же фарфоровый сервиз. Сама Ирина старательно вымылась, сменила бельё и колготки-прежние насквозь промокли и сильно порвались во время кувыркашек под столом-а ещё осторожно подушилась теми духами, которые больше всего нравились сыну. Ну и, конечно, она причесалась и оделась соответственно случаю. Малыш очень удивился, вбежав с мороза в прихожую и привычно швырнув в угол свой рюкзак. -Мама, ты дома? А почему ты так одета, разве сегодня праздник? -А почему бы и нет?-лукаво улыбнулась Ирина.-Мне уже так надоела эта полярная ночь. Почему бы нам не устроить свой маленький праздник? Раздевайся, мой руки и иди в гостинную. Она проводила сына взглядом и с гордостью подумала-а ведь он поистине великий художник! Она взрослая, опытная женщина и что же он сделал с ней своим рисунками! Ведь она видела оригиналы Рафаэля и Рембрандта и ничего. А тут простой карандаш, ученическая тетрадь и вот она уже валяется на полу. Да, он честно заслужил свой приз! Войдя вслед за Ириной в полусумрачную гостинную, сын удивлённо раскрыл глаза:"Ух ты!" -Садись за стол, мой любимый, приятного аппетита! Малыш был очень голоден, это Ирина понимала, какая там еда в буфете, но ел чрезвычайно деликатно и она в очередной раз с гордостью это отметила. Настоящий аристократ, голубая кровь! Сквозь все бури, все беды пронесли огонёк! Сама Ирина больше смотрела на сына, чем ела. В старинном графине с пробкой их дожидался горячий компот. Когда настал черёд, Ирина налила его в красивые хрустальные фужеры и малыш лучезарно улыбнулся. Как и мама, он не выносил запаха спиртного и ненавидел пьяниц. Этот компот, главными компонентами которого были изюм и сушёные груши, подавался только по большим праздникам. А потом была такая игра с фужерами. Но, вместо того, чтобы чокнуться, как обычно, Ирина предложила выпить на брудершафт. Она просунула свою руку под локоть сына и они долго пили, а потом поцеловались сладкими губами. После этого Ирина встала. Её голос дрогнул, когда она начала говорить, обняв сына и прижав его голову к груди: "Знаешь, милый, сегодня я хочу открыть тебе свою самую большую тайну. Я хочу..." и вдруг сын почти спокойно ответил ей: "Не продолжай, мама, я знаю, ты хочешь сейчас, чтобы я сделал вот так"-и его правая рука моментально оказалась у ней между ног. -Да, любимый-едва слышно подтвердила Ирина-именно это, ой, как хорошо, ещё, пожалуйста, ещё! Она легонько зажала руку сына своими бёдрами и сама начала тереться о неё.Малыш тихонько застонал от восторга. -А сейчас ты мне покажи, ладно?-попросила Ирина. Отпустив её, малыш встал и начал расстёгивать джинсы. -Мам, где это произойдёт?-спросил он, сражаясь с молнией. -Где хочешь, любимый. Хоть у тебя, хоть у меня: я постелила и там и там. -Мама, но я честно тебе скажу: это у меня будет в первый раз. Я ещё ничего не знаю и не умею. Тебе сейчас придётся меня учить! -А я готова, милый, да ничего сложного тут и нет. Ой, какое чудо!-воскликнула она, увидев вынырнувший из-под джинсов колом стоящий писюнчик, наклонилась, жадно поцеловала его и даже немножко пососала.-Но ведь тебе же, наверное, было больно, почему ты не достал его раньше? -Я терпел всю жизнь, потерпеть пять минут-это ерунда-со вздохом ответил сын. -Ну пойдём, пойдём!-потянула его за руку Ирина.-Ко мне, да?-ведь на одном из рисунков явно угадывался интерьер её спальни. -Да, правильно, идём к тебе-малыш на ходу стянул свой джемпер. Когда он достал пиcюнчик, Ирине сразу же бросился в глаза длинный детский хоботок крайней плоти. Купая сына, она в своё время так и не рискнула открыть ему головку, предоставив решение