он влез очень глубоко, началась адская боль, то я не вытерпела.
— Валюш, неужели ты не в курсе, что бывают разные размеры не только членов, но и женских влагалищ.
— Ты хочешь сказать, что моя пизда маленькая?
— Тебе не идет материться, как сапожник. Ну и кроме того вашим маленьким пиздёночкам ещё очень далеко до тех размеров, когда их можно назвать пиздой. А конкретно так: у Маринки влагалище нормальное и тугое, но очень короткое. Поэтому, даже моего среднего размера ей более чем достаточно, чтобы достать до самого дна. У тебя Валюша, оно длиннее (как раз на длину моего члена). Но оно очень очень узкое (иногда о такой пизденочке говорят мышиный глаз). Поэтому для тебя было бы лучше, если бы мой член был потоньше.
— Значит будет больно всегда?
— Нет конечно. Если и дальше продолжать, то оно вскоре адаптируется и боли не будет. А то что туго, так это вообще идеально, наслаждение сильнее.
— Отлично. Деда, тогда давай продолжим.
— Стоп, стоп, стоп. Во первых я лишь сказал, что подумаю. А во вторых ваши бедные пизденочки сейчас порваны. И сейчас продолжить, это все равно, что ковыряться в открытой незажившей ране. Надо хотя бы несколько дней, чтобы у вас внутри все более — менее зажило.
— Несколько дней я не вытерплю, да и времени осталось не так уж много до нашего отъезда. Не позже, чем послезавтра я должна почувствовать в себе или твой член, или огурец.
— Шантажистка. Всё. Девчонки идем в душ и спать.
— Деда, но теперь мы спать будем с только тобой. И ходить дома будем лишь юбочках и без трусиков. Чтобы ты мог в любой момент без малейших помех натянуть любую из нас на свой член.
После душа девчонки легли спать голышом. Марина с одной стороны, Валюшка с другой. И сразу же отключились, а я всё не мог уснуть. Ворочался и думал, почему я постоянно попадаю в такие житейские переплёты.
Девчонки снова проспали до обеда, по быстрому перекусили и слиняли на речку. Марина на вечернюю дойку не опоздала, даже пришла раньше, чем обычно и терпеливо ожидала, пока я вычищу навоз. Необычно лишь то, что Марина была не в шортиках, а в коротенькой юбочке. А от того, что на ней не было трусиков (согласно договора Валюшки), член наполовину приподнялся, немного оттопырив штанину. Хотя дальше все равно будет как обычно: Марина своей попочкой прижмет его к ноге и будет через брюки елозить по нем, пока не закончит дойку.
Я сел на стульчик возле Зорьки и взял ведро для молока. Марина протиснулась между мной и Зорькой и начала приседать. Но не села полностью, как всегда, а просунула свою ручку вниз, забралась, ко мне в трусы и достала член на свет божий. Потом присев еще немного, поводила головкой по своей щёлке и начала приседать, погружая его в себя. И хотя она уже была влажная, но все равно ей пришлось несколько раз поправлять губки, чтобы они не заворачивались внутрь.
— Ну вот наконец то я не просто сижу на нем. А он сидит во мне. Господи, и почему я была такой дурой?
— Мариш, ты о чём?
— Да надо мне было в самый первый раз так сесть. А я дурочка то стеснялась, то боялась. Столько наслаждения потеряно! Ведь такое приятное ощущение, когда он торчит во мне!
— Это всё хорошо. А Зорьку мы доить сегодня будем?
— Обязательно, — Марина положила одну мою руку себе на сисечку, вторую между ножек и принялась невозмутимо (или возможно лишь внешне невозмутимо) доить
Клуб в субботу вечером (вольный перевод) 