делая сетку для отпугивания пернатых. Попытались сами вязать, но узлы распускались и всё рассыпалось. Они психовали, а я посмеивался.
— Деда почему у тебя получается, а у нас нет?
— Вы не умеете вязать.
— Умеем, — в один голос возразили девчонки.
— Ну если умеете, то свяжите меня.
Я сел на скамейке, а они принялись вязать мне руки и ноги. Мне стоило огромного труда не рассмеяться от таких стараний. После того, как они навязали на мне множество узлов, я легко освободился.
— Эх, детсад. А теперь я вас.
Чтобы поразить их, я в мгновение ока, одной рукой Марине, другой — Валюшке, накинул удавки на руки. Дернув за удавки, посильнее затянул, и заодно повалил их. Так же быстро оказались связаны и ноги девчонок. Потом сидел и посмеивался, наблюдая, как они тщетно пытаются освободиться. Марина молча каталась по траве, пытаясь освободить руку или ногу. А внучка со психами и угрозами, что она меня свяжет так, что я не смогу развязаться. Наконец я сжалился над ними и очень просто и легко освободил их от удавок.
— Вы нас научите?
— Деда, действительно научи.
— Зачем вам это?
— Не знаю, может когда нибудь пригодится.
Долго я их пытался научить, но у них все никак не получалось. И снова Марина молча, упорно пыталась научиться. А Валюшка психовала от малейшей ошибки, и сворачивала свои неудачи на меня, что я неправильно объясняю. Конце концов и у меня терпение лопнуло. Хотя у них уже получалось почти без ошибок. Я гаркнул на девчат и, ушел в дом. Переоделся в спортивные и лег на кровать. Правда лег на кровать, на которой никто не спал. Она стояла просто так, жаль было выбрасывать. Металлическая, с панцирной сеткой. На ней с непривычки было неудобно спать. Задница оказывалась всегда ниже ног и головы. Зато детвора любила на ней попрыгать, как на батуте. Вскоре и девчонки зашли в дом.
— Деда, мы ещё на тебе потренируемся вязать.
— Дело ваше, тренируйтесь.
Я даже не стал смотреть, как они вяжут. Валюшка привязала мне руки к металлическому быльцу кровати, а Марина ноги. В общем распяли как Иисуса на кресте.
— Деда, теперь ты не сможешь отвязаться.
Я задергался, пытаясь освободиться. Но не тут то было. Сам же научил.
— Всё. Сдаюсь. Отвязывайте.
Марина кинулась отвязывать, но Валюшка её остановила.
— Стой. Не отвязывай. Он над нами издевался. Теперь мы над ним поиздеваемся.
— Ану быстро отвяжите меня! А то по задницам надаю!
— Ха! Вот теперь и попробуй надавать!
— Валь, а может давай отвяжем? Нельзя же так.
— Не командуй! Мой дед, что хочу то и делаю.
Я начал наезжать на внучку, угрожать.
— Ах, так! Ты еще и ругаешься, — она нашла широкий скотч и как я не крутил головой все же заклеила мне рот, — а вот это чтобы и не подглядывал.
Где она только обнаружила шапочку. Натянула её мне на голову так, что и глаза оказались закрытыми. Моему возмущению не было предела. Но что я мог поделать? Распятый на кровати как Иисус. С заклеенным ртом и шапочкой на глазах, из под которой я мог видеть только узенькую полосочку, и то если сильно скосить глаза. А девчонки вообще распоясались, точнее внучка. Марина я так понял, была в растерянности. Она ничего не могла поделать против Валюшки. Внучка предложила немного повеселиться, а то и побухать, ведь дед сейчас в их власти. У меня внутри всё сжалось. Сейчас они обнаружат в буфете бутылку с самогонкой, которую мы когда то с Варварой начали. Слышал, как хлопнула дверца буфета. Значит уже нашли. Звук тарелок.
История Кати. Часть 11 