— Ванечка, а если не успеем до десяти, или жена уехала?
— Не уехала, - Ванечка бросил взгляд на большие настенные часы, помрачнел. – Я в парную, кто хочет еще заход сделать? Догоняйте. Кто-то хмыкнул, глядя на опустевшее кресло, кто-то сказал про подкаблучников. Большого удивления сценка не вызвала, знаем друг друга с института, привыкли.
— Зря смеетесь, его жена не ругает, беспокоится и лекарства пьет. Два раза в реанимации откачивали, потому, как не помнит себя и сколько выпила полчаса назад. Хозяин, Михаил Иванович, а для своих Мишаня, поправил простыню, в которую был завернут.
— Бабы, они такие, иногда себя не помнят, такое учудить могут, вообразить нельзя. Вот помню. ...
— Ты, Мишаня, извини, про пулечку хорошая идея, покинем вас, - прервал его Жора Стрыпиков и вместе с другими любителями преферанса направился в противоположный конец громадного стола. На месте остались два человека, не считая хозяина. Они сдвинули стулья поближе к Мишане, один из них освежил содержимое рюмок и напомнил, - ну, что там начал про баб говорить, продолжай, послушаем.
— Я вообще из сельской местности, можно сказать из деревни. Поступил в институт, летом после первого курса домой приехал. Надо сказать, в школе отличником и заучкой был, читать любил. Не просто любил, а читал, непрерывно читал все, что мог найти. Приехал и на следующий день в нашу сельскую библиотеку пошел, по старой памяти и привычке. Там перемены, старая наша библиотекарша, Клавдия Ивановна на пенсию ушла, а вместо нее моя одноклассница, Женя Славикова работает.
— Стою я, значит, около стеллажей, запах вдыхаю, очень мне запах книг нравился, корешки книг легонько глажу. Все знакомо, почти все читал и невольно разговор за спиной слушаю. А там, вместе с Женей еще одна моя одноклассница, Катя. Хорошая девушка, но болтушка неисправимая. Если надо какую новость по поселку разнести, скажите Кате по секрету. Через двадцать минут этот секрет узнают все, даже собаки. После школы она почтальоном стала работать, успела выскочить замуж и считала себя исключительно опытной дамой, познавшей в этом мире все. Разносила газеты, новости и сплетни, а еще обожала учить всех жизни. Вот и в тот раз я слышал ее напористый говорок.
— Три дня, говоришь, нет никакой весточки? И видели, как на городской автобус садился? И никто и ничего не знает? А у матери его спрашивала? Что значит неудобно? Я тебе точно скажу, загулял он в городе с какой-то городской курвой? Да все они такие, я точно знаю. Козлы они, им только сиську покажи или еще чем помани. А в городе проституток полно, я точно знаю. Вот он уехал и загулял.
Женя почти не возражала, смотрела в окно красными заплаканными глазами. Катька же была счастлива, она учила жизни и ей почти не возражали. Слабые попытки усомниться сминались безжалостными Катькиным напором и уверенностью.
— Я теперь точно знаю, что у него с лекторшей этой, которая две недели назад приезжала что-то было. Я, конечно, не видела, как они целовались и миловались, но выглядели они странно и смущались, когда я вошла. Знаешь, он к ней уехал, точно тебе говорю, к ней. Сманила, гадина подколодная.
Катька в ужасе зажала себе рот. Открытая ею истина была грандиозна и требовала немедленного донесения до всех-всех в поселке. Она вскочила и стала прощаться.
— Пойду, пойду я Женечка, надо газетки разнести до конца. Тороплюсь, заговорилась с тобой. Хлопнула дверь, и стало совсем тихо.
— Выбрал что-нибудь? Женя смогла оторваться от своих мыслей о пропавшем женихе и смотрела на меня.
Какая же ты сволочь, Виталик! (эроповесть) книга 2 Часть 2 
webmaster@3iks.ru