еще не было. Я лишь судорожно соображала, какое движение будет наиболее приятным для моей домины. В итоге даже представила себя на месте НН, вспоминая ощущения от ласк собственных половых органов и эрогенных зон, чтобы доставить ей наивысшее удовольствие.
Удивительно, но, несмотря на непривычный привкус на языке и унизительные манипуляции которые мне приходилось совершать, в целом, отвращения я не испытывала. Возможно, все дело было в том, что ублажаемая мною женщина была действительно прекрасна и превосходна во всех смыслах этих слов.
Чувство стыда только усилилось, когда я представила себя со стороны: обнаженная молодая девушка стоит на коленях возле полуголой женщины и старательно вылизывает ее промежность, искренне пытаясь ублажить ее. Моя задумчивость не осталась без внимания НН и мысли разогнал строгий голос:
— Не спи, лижи глубже, сучка!
Я удивилась, ведь я и так высовывала язык на максимально возможную длину, да и после нескольких минут стараний у меня с непривычки начали побаливать мышцы лица и рта. Я попыталась работать языком еще усерднее, только вот Надежду Николаевну это не удовлетворило:
— Хреново получается. — Грубо констатировала она.
Я не поняла, правда ли это, или она лишь хотела замотивировать меня этим высказыванием. К тому же, мне постоянно мешала сдвинутая в сторону полоска трусиков. Решив проявить инициативу, я оторвала от промежности НН влажное от слюны лицо и спросила, посмотрев ей прямо в глаза снизу-вверх:
— Можно мне снять с Вас трусики?
— Хм! — Ухмыльнулась она. — Дерзай. — Я аккуратно стянула их, бережно положив рядом. — Тогда и лифчик тоже сними.
Я привстала с колен и, не распрямляя до конца ноги, нависла над свой мучительницей, осторожно заведя руки за ее спину. Приблизившись к ее груди на считанные сантиметры, я от волнения закрыла глаза. Случайные прикосновения к ее телу все еще ощущались мной, как что-то нереальное, ведь НН до сих пор воспринималась мной как грозная и авторитетная преподавательница элитного ВУЗа, а не как затейливая и извращенная любовница.
К собственной радости, лифчик удалось расстегнуть быстро, и я освободила женщину от последнего элемента одежды. Когда я хотела отстраниться от нее и возобновить ласки, на мой затылок внезапно легла ее твердая рука.
— Открой глаза. Я тебе нравлюсь?
Я осторожно раскрыла их, будто боясь увидеть что-то ужасное. Но увиденное приятно удивило меня. Большая грудь, конечно, немного потеряла былую форму, но не выглядела отвисшей. Это были два спелых и упругих полушария, увенчанные ровными ореолами вокруг сосков. Сами соски тоже выделялись своим большим размером. Они были явно возбуждены и стояли торчком.
— Да. — Тихо, но искренне произнесла я.
— Скажи это глядя мне в глаза!
Я подняла их на женщину и добавила:
— Вы очень красивая, Вы мне очень нравитесь... — Добавила я к ответу, теряя над собой контроль.
Наверно, я смотрелась очень нелепо: стоя в раскоряку, нависая над женщиной, при этом сжавшись от стыда и страха. Еще и весь рот, наверняка, блестел от недавних манипуляций у ее промежности.
— Вниз! Продолжай!
Я снова опустила голову и прильнула к ее половым губам. Но как только я ввинтилась между ними языком, последовал уточняющий приказ:
— Оближи мои губки, втяни их в рот. — Я с любопытством взяла в рот этот прекрасный кусочек плоти и стала его обсасывать, как вдруг меня грубо оттолкнули: — Без зубов, тупая ты сука!
При этом по моим щекам тут же прилетело сразу два очень болезненных удара, от которых из глаз брызнули слезы. От неожиданности, боли смешанной с обидой и чувством стыда я не сдержалась, всхлипнула и издала какой-то воющий звук, пытаясь сдержать более громкий возглас.
Годовщина свадьбы вчетвером 