такую полоску, из материи, одевает женщина. Ширина материи конечно гораздо больше, чем в патронташе, похоже на греческую тунику. На Оксане две такие полоски, крес накрест одеты, с обоих сторон, очень прилично и целомудренно выглядит, когда она сейчас стоит у зеркала. Но снимать это все, одно удовольствие для любого мужчины, а можно и не снимать, полный и легкий доступ к телу, стоит только чуть сдвинуть в сторону.
— Какая ты очаровательная. Прошу к столу, сударыня. — Вот соль, специи. Пододвигаю приборы в ее сторону.
–Спасибо. Сидит прямо, грудью на стол не наваливается, хорошая у нее осанка, вилку в левой руке держит, кушает не торопясь, приятная девочка за столом. В ванной, кстати, за собой убрала. Беру бокал, делаю глоток.
— Как тебе вино, может что покрепче налить.
— Спасибо, не надо покрепче, а вино хорошо выбрано, с этим мясом оно прекрасно. Хм-м, вежливая, в ее возрасте мало кому нравится аргентинское сухое терпкое.
— Расскажи что-нибудь, на тему любви и отношений.
— Мм-м, даже не знаю.
— Я сильно подозреваю, что сексом ты занимаешься достаточно часто, вспомни, какой секс тебе запомнился больше всего? Она поднимает глаза к потолку, вспоминает, улыбается.
— У меня мальчик был. Не первый, но спали мы с ним постоянно. И вот едем в электричке, в тамбуре. Темно, мороз, электричка скрипит, народу почти нет, да и то, все в вагоне сидят, там немного теплее. А мы любовью занимаемся. Я юбку подняла, что-то приспустила, что-то сдвинула, он в меня и вошел. Вокруг одежда зимняя висит, ничего никому в темноте не видно. Он почти не двигается, вагон дергается, все само делается. И так мне хорошо, я пьяная немного была, стою, ножки почти не держат, уплываю куда-то на солнышко. Молчим. И вдруг «Кар-кар-кар», по громкоговорителю его станцию объявляют, электричка останавливается, двери открываются, холодрыга, кто-то заходит. А мальчик мой, как ошпаренный, из меня вытаскивает и убегает. Стою как дура, хорошо дубленка длинная, полы упали и ничего не видно. Так мне обидно и плохо было. Я даже поплакала немножко.
Она как-то грустно улыбается и тоже делает глоток вина. – Столько времени прошло, столько всего было, не знаю, где тот мальчик, а помню, как было хорошо с ним и. .. как он убежал.
— Может он не мог по другому? Ну, там, ночевать негде, или дома дела срочные. ..
— А-а, вернулся бы со следующей станции через полчаса, она безнадежно машет рукой.
— Как думаешь, для него это нормальный поступок? Он просто такой человек, или помрачение нашло? Бывает, сделаешь что-то, а потом сам стоишь и удивляешься, как я мог такое учудить?
— Не знаю. Я его так любила, он самый хороший для меня был. На глазах появляются две слезинки, она вскидывает голову и машет рукой, чтобы высохло и не размазать макияж. –Извините, я сейчас буду в порядке.
Ничего не говорю, покивал головой, а что тут скажешь?
— А у Вас, что запомнилось, что-нибудь расскажете? Она пытается улыбнуться сквозь почти высохшие слезы.
— Знаешь, да, расскажу. Недавно был на необычных соревнованиях, Нужно было угадать женщину с самой глубокой вагиной. Восемь участниц, стоят голые, только ленты через плечо с номером. Можно подойти, поговорить, попросить ножку поднять, чтобы оценить внешние данные. Руками трогать и щупать запрещено. Господа, в основном старые и пожилые ходят, слюни пускают, молодых всего пара человек было. Женщины-зрители тоже были, большинство губы кривило, усмехались, дескать, они совсем другие и шампанское лакали как не в себя.
— Потом соревноваться стали. Стержени выдвигаются на определенную высоту, каждая участница на свой садится. Села, попой надавила на контакт,
Поездка учительницы 
webmaster@3iks.ru