Восемнадцатилетнему Астемиру стыдно, что он стоит как маленький и ждет мать. Но он не мог ничего поделать.
Его мама велела ему ждать, так как им нужно заехать в несколько мест. А вернется только под вечер. Но в ее планы не входило, что бы он так долго оставался один в их большом доме, так что...
Такая опека раздражала Астика. Он уже мужчина, а она ведет себя с ним как с ребенком. Он хотел бы как его брат Рустам — независимым и деловым, постоянно в разъездах по стране. Но нет. Мать держала его в своих любящих, крепких руках, и не желала отпускать. Астик понимал, как она его любит — сильно, даже слишком. Кавказская мать не должна так сильно опекать мужчину. Иногда, он хотел что бы всей этой любви и контроля было чуть поменьше. Но, похоже, пока отец был за границей, мама решила заменить обоих родителей для своего сына. А вот и она.
Вдали, среди тени деревьев, он заметил отливающего сталью Джип БМВ. Автомобиль аккуратно припарковался около двора института. Зазвонил телефон. Астемир, даже не глядя, пробурчал: — Да, да, я вижу. Уже иду. Еще раз тяжело вздохнув, мальчик взвалил ранец себе на плечи, словно это была вся ноша мира. Он не особо спешил спускаясь с четвертого этажа. Ему не хотелось, что бы его одногруппники, видели как его, словно малыша, забирает мама. Может, повезет, и они разбредутся за это время? Спустившись и выйдя из здания, он понял, судьба не была так благосклонна. Все его товарищи по курсу все еще были тут, во дворе. Да еще и с параллели пацаны к ним присоединились.
Вдали он увидел статную фигуру матери о чем-то разговаривающую с Анатолием Сергеевичем, зам. декана факультета. — Вот же невезуха, — пробурчал Астемир и сильнее сжал лямки ранца, словно это могло, что-то изменить. Но хуже было другое — почти все пацаны, с его курса стояли к нему спиной и смотрели в сторону Рузанны — его мамы. Незаметным прошмыгнуть, никак не получится. Вжав голову в плечи, он ускорил шаг. — Ого, что это за красотка рядом с Анатоль Сергеичем? — вдруг спросил один из стоящих спиной одногруппников. — В глаза долбишься? Это Рузанна, мать Астика, — ответил другой. — Ого! Ни фига се. Чет не узнал. Блин она как будто еще красивее стала. Вроде похудела. — Да, не, наоборот, кажется, более фигуристая стала. Ты только посмотри на... — Эй! — вдруг в их идиллию ворвался сын той женщины, которую они обсуждали, — вы что за хрень несете?! Я все слышал! Хавальники завалите, да? Кому в рыло дать?!
Все потупили взор. Некоторые даже отпрянули. Но один, Миха, решил не показывать страх. — А че в рыло сразу? С какого хера? Че за предъявы?! — Кто тут о моей матери трещал? — Астик снял портфель. Для кавказца мать святое. — Ну и что такого мы сказали? А? Сказали что она красивая и что? Неправда что ли?! Наоборот хвалили ее. А ты что решил нам разборку из-за этого устроить?
Астик, готовый драться, вдруг остановился в нерешительности. Будет странно, если он начнет драку из-за правды, к тому же довольно приятной, если быть честным. Он повернул голову и взглянул на свою маму, Рузанну. Высокая, красивая с тонкой талией, несмотря на то, что ей уже было сорок четыре и она родила двоих детей. Обтягивающая юбка подчеркивала крутые бёдра, а высокие сапоги облегали стройные ноги. Темная кофта, несмотря на свободный крой, не могла скрыть пышную грудь третьего размера. А лицо, оно поистине принадлежало прекрасной кавказской женщине. Вздернутые брови, аккуратный нос, с еле заметной горбинкой, чувственные губы и роскошные