провалиться от стыда, но не мог оторвать взволнованного взгляда от ее изменившегося лица. Она развернула записку и чуть покраснела, потом подняла голову и быстро оглядела весь класс. Конечно, ей не составили никакого труда тут же вычислить автора этого любовного признания! Ее глаза потемнели, и я беспомощно уткнулся взглядом в парту, ожидая, что меня пристыдят и высмеют при всем классе. А потом еще и маму вызовут в школу к директору. Прошла долгая минута, потом другая. Класс сопел над письменным заданием, Ирина Николаевна молча сидела за своим столом и проверяла чью-то тетрадку. Я осторожно взглянул на нее. Неужели она не придала никакого значения моей глупой детской выходке? И что теперь будет? Я начал понемногу оживать, надеясь, что ничего страшного не случится. В худшем случае Ирина Николаевна просто тайком посмеется надо мной. И тут она вскинула голову и открыто посмотрела на меня. Я тихо обомлел. Она с оценивающим интересом глядела на меня, и в ее бездонных глазах плясали похотливые искорки! Да, мое признание в любви возбудило ее женское начало, и она нисколько не сердилась на меня. "Ты чё не пишешь ничего?" толкнул меня локтем Витька, сидевший рядом со мной за партой. "Два балла хочешь получить?" Я автоматически взял ручку и склонился над тетрадкой, думая уже совершенно о другом. Остаток урока прошел для меня как в тумане. Прозвенел звонок. Ирина Николаевна покинула класс, не сказав мне ни слова. И даже не посмотрела в мою сторону, гордо и грациозно исчезая в коридоре. "Пошли переодеваться! Физра же сейчас!" позвал меня Витька. "Ты сегодня какой-то вялый и красный весь. Ты не заболел?" И еще как! Подумал я, следуя за своим другом в спортивную раздевалку. Сексом и безответной любовью! И как же сладко и остро было чувствовать себя влюбленным и глубоко несчастным! Наш физрук взглянул на меня и отстранил от занятий. "Иди к школьному фельдшеру и пусть она проверит температуру и твое давление!" сказал он, выставляя меня из спортивного зала. Отчасти, я был даже рад этому. Мне хотелось просто тихонечко посидеть в своем классе и пострадать в одиночестве, а не носиться с мячом от одного баскетбольного мяча к другому. Когда я открыл дверь класса, Ирина Николаевна стояла возле моей парты с моей заветной тетрадкой, читала мои приготовленные записки и тихо улыбалась. Я так и застыл в дверях, пристыженный и восхищенный одновременно. Она повернула голову и поманила меня к себе пальчиком. "И закрой дверь!" попросила она. "Я хочу поговорить с тобой, Саша!" Я молча кивнул в ответ, вошел в класс, закрыл дверь и приблизился к ней, дрожа в ознобе противоречивых страстей. Она нежно и доверительно улыбнулась мне. "Я уже привыкла к таким запискам и телефонным звонкам с неизвестных номеров, но мне еще никогда не признавался в любовных чувствах такой юный кавалер!" спокойно сказала она и провела кончиками нежных пальчиков по моей щеке. "Боже! Какая бархатистая кожа! Как у молодой женщины!" восхищенно прошептала она. Ох! Я вспыхнул и затрепетал от ее тихого интимного голоса и пылко посмотрел ей в глаза. Ирина Николаевна слегка задумалась. "Ну, и что же мне делать с тобой, мой миленький? Ты слишком сладенький и хорошенький, чтобы вот так взять и отказаться от тебя. Тем более, что твоя мама так горячо просила меня позаниматься с тобой дополнительно!" Она с лукавой улыбкой взглянула на меня. "Выйди из класса и присмотри, чтобы никто не вошел сюда, пока я не выйду!" попросила она. Я послушно кивнул ей в ответ, млея
Иван да Марья ч7 