насторожено переглянулись и, тщательно выправив строй и оставив раненых позади, ринулись на меня. Я выждал момент и лишь затем оттопырил палец на руке, на всякий случай готовясь схватить нагинату обратно.
Но Тимур не подвел. В воздухе блеснула сталь и я на лету перехватил длинный узкий клинок без гарды, тут же ринувшись в атаку, не давая своим противникам рассмотреть мое новое оружие.
Несколько беглых ударов заставили противников остановиться. Яростный натиск на одну часть их полукольца позволил мне продавить их строй, оставив несколько глубоких порезов на руках и ногах троих воинов. Вот только вместо того, чтобы остановиться и перевести дух, как это случилось в прошлый раз, я просто развернулся и ударил с тыла, не давая варварам времени перестроиться.
Нагината была моим любимым оружием, но мечом меня все же обучали пользоваться с малых лет. К тому же, меч, как ни странно, был намного смертоноснее. Его предельная простота в обращении позволяла развить мне намного большую скорость.
Удары сыпались с дикой частотой, заставляя врагов уходить в глухую оборону, стоило мне обратить на них внимание. И, в то время как щитовики все же успевали от меня «отмахаться», отделываясь порезами, воину с двуручным топором повезло гораздо меньше.
Предвидя мою атаку он успел подставить рукоять топора, но никак не ожидал, что я в свою очередь сумею предсказать этот жест и ударю прямо по пальцам. Мужик даже не успел понять что произошло. Просто его топор внезапно завалился и выпал из рук, а мой клинок вскрыл его горло задолго до того, как сталь коснулась песка.
Я ушел перекатом, чтобы не оказаться с ног до головы в кровище северянина, и встал на расстоянии нескольких шагов от остальных, опустив клинок и делая вид, что заворожено любуюсь смертью.
Я чувствовал их испуг. Ярость и стремительность моих движений, мое непоколебимое спокойствие заставляли их терять уверенность, покрепче вцепляясь в рукоятки своего вооружения.
Они встали линией и начали потихоньку наступать на меня. А я с улыбкой на лице стал столь же неспешно отступать, ловя на себе их удивленные взгляды. И лишь когда пришло время, я резко рванулся от них и, ударив кулаком прямо в деревянный щит, повалил на землю бедолагу с перерезанной ногой, одиноко стоявшего в центре арены. И, с блуждающим чувством превосходства на лице, напоказ добил его, воткнув острый клинок прямо в глаз под рев толпы.
Что и говорить, оставшаяся четверка тут же разбушевалась, поняв, что их провели, и ломанулась в безрассудную атаку. Я двумя быстрыми шагами отошел в сторону, кувыркнувшись и встав на ноги в семи метрах от теперь уже бездыханного трупа.
Вновь мелькнула сталь. Короткая атака. Воин со здоровой кувалдой. Сколько она весила? Килограмм тридцать, вряд ли меньше. А значит особо быстро ею не подвигаешь.
Бородач успел отразить три моих удара, получив при этом штук пять неглубоких порезов, отступая от моего клинка, прежде чем я сумел достать его. Вернее, думал, что сумел. Мой клинок должен был снести парню половину черепа, но снял лишь клок волос.
Сзади воина подбили щитом под ноги, заметив смертельный удар через плечо, уронив мужика на землю. А на меня тут же обрушился здоровенный топор. Северянин перепрыгнул через лежащих на земле товарищей, рассчитывая разрубить меня напополам.
Зрители тревожно ахнули, хотя и не думаю, что хоть кто-то сумел понять, что же произошло.
Я отчетливо понял, что не успею отойти в сторону. Это была как раз та грань, которая отличает обычного вояку от талантливого воина. Неверное решение и жизнь превращается в смерть.
Вместо этого я отклонился назад, вдарив падающему на меня мужику ногой в бок, одновременно с
пригласили гостя 
webmaster@3iks.ru