Собственно говоря, я ожидал, что рано или поздно он выйдет из себя, начав драться всерьез. Если честно, то именно этого я и добивался с самого начала.
Наследник Хаска уже должен был понять, что по сравнению со мной он просто мальчик, взявший палку и колотящий ею по дереву. Однако, собственная гордость и присутствие городской знати, не дали ему вовремя остановиться.
Молодая кровь требовала отмщения за унижение. И Максимилиан атаковал всерьез.
Я поднырнул под его клинок, перехватывая его руку чуть выше локтя. Мой собственный меч упал на помост. Я хотел полной победы. Показать парню значительное превосходство, а не просто ранить его самолюбие.
Пара коротких ударов по ребрам, не защищенным броней. Удар коленом по ногам. Еще один — открытой ладонью в грудь, выбивая Максимилиана из равновесия, роняя его на пол.
Парень грохнулся на спину с громким лязгом. Броня не помогает, когда противник обучен видеть и поражать незащищенные области тела. Я поднял свой меч и приставил его к горлу Максимилиана.
— Поражение или смерть? — тихо спросил я.
— Право, что за шутки, сир Александр, — рассмеялся Хаск, едва услышав мои слова.
— Это не шутки, — холодно отрезал я, не отводя взгляда от Максимилиана. — Ваш сын атаковал меня всерьез с намерением убить во время учебного поединка. Согласно кодексу воинов я предоставляю ему выбор — принять поражение или драться насмерть.
Публика встревожено ахнула. Еще бы. Дело то принимало нешуточный оборот. Впрочем, я искренне надеялся, что достаточно ясно дал Максимилиану понять, что в настоящем бою он не протянет и пяти секунд. И дело было даже не в том, что я лучше владею мечом. Он элементарно не был полноценно обучен пути воина — парень почти не знал основ рукопашной схватки, которая, на столь небольшом помосте, давала мне громадное преимущество. Плюс к тому, Максимилиан был силен, но не обладал достаточным проворством, чтобы драться с таким ловким и быстрым противником как я.
— Вы отличный воин, сир Александр, — после полуминутного молчания тихо-тихо пробормотал наследник Хаска.
— Громче, — столь же тихо сказал я, не отводя меча от горла Максимилиана.
— Я принимаю поражение, — прочистив горло хрипло заявил парень. — Простите меня, сир, я забылся в пылу схватки.
Я одним движением перепрыгнул через бассейн, выхватывая из рук Владимира ножны моего клинка.
— Я принимаю ваши извинения, — бросил я через плечо, засовывая клинок в ножны и застегивая пояс вокруг своей талии.
Видок, конечно, тот еще, зато я, по крайней мере, избавился от этой гребанной мантии! Я отправился на поиски того, чего хотел больше всего — небольшого кувшина холодного вина и укромного уголка.
Я ловил на себе взгляды гостей. Которые тут же притворялись, что говорят о чем угодно, кроме меня. Если честно, довольно весело наблюдать за всем этим со стороны. Я чувствовал себя эдаким львом среди овец, до которых с изрядным запозданием начало доходить, насколько я опасен.
Бастард, признанный отцом, но не знатью. Человек без наследства, которого в любой момент могли лишить фамильного имени. И тем не менее, вся местная аристократия за каких-то пять минут поняла, что если мне что-нибудь взбредет в голову, то они ничего не сумеют со мной сделать. Я просто буду убивать тут всех до тех пор, пока не прибежит городская стража. Притом — в большом количестве, иначе я поубиваю и их.
Забавно было смотреть на их легкий испуг, настороженность. Они то считали Максимилиана хорошим воином, с которым не стоило связываться. Теперь у них новое имя на устах — мое. По крайней мере, если дело не выгорит, то у меня
Исповедь одинокого программиста 