разжал свою руку. Клинок тут же устремился вниз и с диким лязгом врезался в пол, выбив изрядный кусок черной плитки.
— Вот же ж член Шеготара! — сенатор даже не поскупился на ругательство, с трудом удержав клинок лишь у самого пола.
Я обвел взглядом толпу, отмечая тщательно скрываемые улыбки. Все же не каждый день увидишь сенатора, стоящего раком прямо перед городской знатью.
— Да, тяжеловат немного, — стараясь наполнить голос нотками сочувствия, я помог сенатору встать, забрав при этом у него меч. — Зато позволяет нанести ничего не подозревающему врагу столь сокрушительный удар, что он уже не оправится.
Я, правда, умолчал о том, что сокрушительный удар этим мечом был только что нанесен самому сенатору. Впрочем, по его взгляду я легко понял, что он и так вполне осознал это. Николай скользнул взглядом по красной ленте на моей руке и посмотрел на меня уже слегка по другому — с явной опаской и даже некоторой долей уважения.
— Да, теперь я понимаю ваше искусство немного лучше, сир Александр, — сенатор снова обвел взглядом толпу, уже понимая, что конфуз вышел немаленький и проклиная себя за то, что не отказался, пока была возможность.
— Если вы позволите, то я откланяюсь, сенатор. Устал как жрица Вермирры после недели празднований, — я склонил голову в жесте почтения, которого, если честно, не испытывал.
— Да, конечно, — Николай быстро попрощался с моей семьей и растворился в толпе.
Мы же отправились прочь из здания Арены. Марина пыталась как можно быстрее увести меня отсюда, пока я еще чего-нибудь не натворил. Я выловил Тимура из толпы, всучив ему мой арсенал, моментально отбив у паренька желание глазеть на Виолетту.
Мы отошли уже на приличное расстояние, когда Марина наконец то сорвалась.
— Обязательно было так поступать, Александр!? Он сенатор! — в голосе отчетливо слышался гнев.
— Стоило позволить продолжать ему унижать меня? — спокойно спросил я. Со своими родичами юлить, прячась за улыбками и показными интонациями, было совершенно не за чем.
— Он хвалил тебя! — возразила мачеха, прекрасно осознавая, что наглым образом лжет.
— Хотел бы похвалить — обратился бы ко мне напрямую, — повел плечами я. — Интересно, сколько он заработал на моей победе? И сколько заработал я, кстати?
— Около трехсот тысяч золотых, — машинально ответила Марина, мысленно подбирая аргументы.
Если честно, то и я, и она заранее знали, чем все это кончится. Мы поспорим, потом она будет пару дней капать на мозги отцу, после чего он отведет меня в сторонку и с глазу на глаз попросит больше не высовываться перед нею, прекрасно понимая, что моя выходка семье никакого вреда не нанесет.
Хуже всего то, что и Марина это понимала. Сенатор слегка унизил воина, а воин отплатил ему тем же. В случае каких-либо претензий это было индивидуальным делом двух аристократов, а значит, закончилось бы поединком. И, боюсь, исход был явно не в пользу сенатора, что он, наверняка, прекрасно понимал. А значит, никаких претензий. К тому же, у нашей семьи с Николаем никаких общих финансовых интересов не было.
***
Двумя ночами позже я с коротким деревянным мечом в руках дрался со стражником во дворе нашей усадьбы.
Пара резких ударов и его меч вылетел из рук. Опять. В седьмой раз, если уж на то пошло.
— Да чтоб тебе в мантии, сшитой Шеготаром, ходить! — закатил глаза я. — Откуда у тебя руки растут, Ринкс!?
— Простите, сир! — стражник потирал уже весьма изрядный синяк на запястье. — Вы так быстро ударяете, что я просто не успеваю!
Анкета 
webmaster@3iks.ru