что Ричард ведет себя хорошо. Ну, это все меняет! Я знаю, что он целовал маму, но свои другие мысли я выказывать не собираюсь, потому что скажут, что я порочная...
А Морис... Я подумала, что его зовут мистер Морис, а потом из¬винилась, что назвала его так, но он ответил, чтобы я не брала это в голову, а потом, когда мама вышла из комнаты, сказал, что я очень привлекательная девушка! Думаю, что Джереми я тоже понравилась, но мама о нем даже слышать не хочет — не понимаю, почему. Она сказала, что он был с ней невежлив. Все это было сказано в присутствии Мориса, а когда мама поднялась наверх, он сказал мне, что обниматься и целоваться тоже иногда бывает невежливо, и спросил, что я об этом думаю.
Я сказала, что я так не считаю, и покраснела! Он сказал, что ему очень приятно, что я такая чувственная девочка, и в этом смысле очень похожа на маму. Потом он совершенно неожиданно поцеловал меня и произнес: «О, какая у тебя чудная попочка, но только не говори маме, что я так сказал», — и положил на нее руку! Я застеснялась отодвинуться от него и не знала, что ответить.
Потом он сказал, что почувствовал на мне чудные панталончики, и ему стало интересно, часто ли я их ношу. Я совершенно не знала, что говорить, а он продолжал рассказывать, что мне не следует носить их постоянно, потому что они стесняют юных леди. Я чувствовала себя очень глупо из-за своей неспособности что-то ответить, и лишь подумала, что с его стороны очень невоспитанно все время меня трогать, но в то же время полагала, что с моей стороны было бы очень невежливо сказать ему об этом.
Тут как раз вернулась мама и начала спускаться по лестнице. Он успел снова сесть, а моя попа все еще ощущала прикосновение его руки, как будто она все еще была там. Мама извинилась и сказала, что у нее сильно болит голова, после чего Морис предложил ей, чтобы он повез меня покататься. Мне показалось, что мама сомневалась, что в этом есть необходимость. Думаю, что она немного ревнует. Потом она сказала, что я могу поехать, но всего на час, не более. Не знаю, хотелось мне этого или нет, но, в любом случае, мне нравится бывать вне дома.
Морис сам вел двуколку с пони, и мы ехали по полю таким быстрым шагом, что у меня захватило дух, а моя шляпка почти слетела. Потом мы остановились у какой-то рощицы, среди очень живописных деревьев, где было очень приятно. Он стреножил пони, и мы пошли немного прогуляться. Во время прогулки он очень хвалил меня за мои слова и мое поведение. Мы расположились под дубом, и он сказал, что у меня очень красивые губы и глаза! Потом он пошутил и сказал, что снова хочет оказаться «невежливым», и желает поцеловать меня и потрогать мою попу! Но в этот раз я хотела сказать «нет, не здесь и не сейчас», но он не позволил мне этого и задушил меня поцелуями, повторяя, что я вос¬хитительна!
Мама умерла бы, если бы узнала, что он искал у меня под юбкой! Я решила не позволять ему делать такие вольности и начала вертеться, сопротивляясь его натиску, но он вдруг стал строгим и сказал мне, чтобы я вела себя тихо. Он сказал, что хочет потрогать мою попу через панталоны, что он потом и проделал, огладив и ощупав ее всюду вокруг. А когда его палец попал в середину между двумя половинками
Рандеву длиною в 14 минут 