Марина не смогла даже поставить ногу даже на нижнюю ступеньку, пока не задрала юбку, и пока Макаров
не подставил мужественное плечо под ее толстый зад. Лампочка светила еле-еле, но Вовка разглядел ее ляжки, обтянутые колготками, и белеющие сквозь них трусы. Она приноровилась и забралась на самый верх, а Макаров с возрастающим вожделением смотрел на смутно белеющие трусы, как когда-то в школе подсматривал за девчонками в мини, поднимавшимися по лестнице. И эффект был примерно такой же. Его член встал, распирая вдруг ставшие тесными брюки!
— Что это за прибор? – спросила Лепешкина, нервно перебирая ногами на деревянной ступеньке.
— Какой?
— Да вот этот!
Вовка поднялся по лестнице и прижал Марину к пыльному стеллажу. Крепко прижал, чтобы она почувствовала тугой бугор у него в штанах.
— Так вот написано: «Генератор сигналов низкочастотный гэ три сто двенадцать дробь один».
— Да где же?
— Да вот!
Макаров протянул руку, чтобы показать, и прижался к Марине еще сильнее, а его «бугор» пришелся ей аккурат между ягодиц.
— Теперь хорошо, – с придыханием сказала Лепешкина. – Вот теперь вижу!
Они спустились, и Вовка передвинул лестницу вбок, и они снова забрались на самый верх, и они так карабкались и спускались много раз. Марина совсем запыхалась, а Макаров уже откровенно держался не за ступеньки, а за большие Маринины груди. Держаться было неудобно, но чертовски приятно, и Вовка, скрипя зубами, едва не кончил пару раз.
Наконец верхний ярус кончился, и Марина присела отдохнуть на старый стол, который Макаров заботливо прикрыл телогрейкой, тоже старой. Лепешкина вдруг вскрикнула:
— Я же вся перемазалась, как чушка!
И, правда, ее фланелевая черная юбка и пестрая кофта оказались покрытыми слоем пыли.
— Ничего! – приободрил ее Макаров. – Закончим дело, я Вас щеточкой почищу. И все дела!
— А пока, может, снять? – задумчиво спросила Марина.
— Конечно! Тут такая пылища!
Вовка помог Лепешкиной расстегнуть молнию сзади на юбке, она из нее выскользнула и стянула цветную кофту, оставшись в комбинации, украшенной по краям кружевами.
После второго яруса приборов Марина сняла и комбинацию с колготками, оставшись в больших трусах и лифе, а Макаров, уже не прикидываясь, просовывал руки под бюстгальтер и пощипывал ее твердые, как камушки, соски.
К концу нижнего яруса Лепешкина стянула и лифчик, и трусы, перемазанные пылью и выделениями, и они перешли на «ты». Она сидела на телогрейке, устало расставив ноги в черных сапогах, а Вовка при тусклом свете жадно рассматривал ее «самаркандские дыни» и густую шерсть под круглым животом.
— Ну, что? Потрахаемся, что ли? – предложила Марина. – Или как?
— Давай совместим приятное с полезным. Под нижним я ярусом еще один ряд приборов.
Они так и сделали. Марина встала «раком», и Макаров, наконец, засунул истосковавшийся по женской ласке член в ее мокрое, тесное почти девическое влагалище, и сразу кончил.
— Подожди, не вытаскивай. Еще несколько приборов осталось.
К концу последнего четвертого ряда, Вовка спустил в Лепешкину еще раз, и она милостиво разрешила ему вынуть усталый детородный орган, который тут же обвис, как сырое мясо без кости. Макаров натянул брюки, сбегал в туалет и набрал в старый таз горячей воды. Затем, вооружившись поролоновой губкой, которой преподаватели стирали мел с доски, он тщательно омыл Маринины тяжелые «дыни», поддерживая их рукой снизу, мягкие ягодицы и живот. Особенно тщательно и долго Вовка тер ее шерсть между ног, и Лепешкина засучила белыми ногами, переступая в остывающей воде.
Ее одежду Макаров просто сильно встряхнул, и она принялась медленно одеваться, устроив стриптиз наоборот и заставив Вовку снова кончить, на этот раз с помощью руки.
Традиция. Часть последняя 
webmaster@3iks.ru