в рот и посасываемые пальчики. Потом подставила для ласки и вторую ступню. Кажется, эльф упивался процессом немногим меньше нее. На то указывали некоторые признаки. Точнее, признак.
Получив новую указку, юноша придвинулся ближе, расстегнул пояс и расшнуровал завязки гульфика. Элисса приподняла попку, и узкие штаны не без труда были с нее стянуты. На пути остались только трусики. Еще более отталкивающие и уродливые, чем бюстгальтер, купленные на том же блошином рынке, у того же ушлого, предлагающего ей примерку торгаша. Но зато пропитанные насквозь, что хоть бери и выжимай, и блестящие от ее соков, наполнившие воздух терпким, восхитительным ароматом, прилипшие к телу и идеально повторяющие ее анатомические подробности. От одного лицезрения этой картины, от вульгарности позы, в которой она себя демонстрировала, Элиссу захлестнул жар стыда и унижения, отразившийся густым румянцем на ее щеках. Само собой, это только усилило ее возбуждение.
Пошире разведя бедра, Элисса взяла его ладонь, поднесла к промежности и легонько провела по ней снизу вверх пальцем. Трусики с тихим чвакающим звуком углубились в ее щелку. Ее любовника это зрелище прям заворожило. Желая большего, она стала водить пальцем туда и обратно, еще и еще. Ткань все больше погружалась в ее пещерку, облегала ее, принимая форму губок. Таз невольно совершал движение навстречу, воплощая нужду хозяйки в более сильном воздействии. Наконец девушка не выдержала и насадилась на ладонь настолько, насколько позволяло белье, скрывшееся внутри и натянувшееся до предела. Не так глубоко, как хотелось бы. Все же немного подвигав в себе чужой пятерней, словно неживой вещью, игрушкой, громко хлюпая сочащейся влагой, она затем сунула пальцы в ротик и облизала. Вкус собственных выделений на языке, резкий и пряный, заставил ее затрястись от осознания своей порочности и глубины падения. «И это я собралась королевой становиться? Да мне в бордель прямая дорога... «.
— Теперь можно...
Элисса снова приподняла попку, позволяя эльфу стянуть с нее трусики, с чавканьем отлепившиеся от тела и оставившие по себе на бедрах липкие следы. Затем развела полусогнутые в коленях ноги. Ее истекающая соками щелка, с аккуратным треугольником рыжих волосков над ней, от этого приоткрылась, давая полюбоваться своим розоватым нутром. «Мое самое сокровенное место. Я должна была допустить к нему только своего благородного супруга, кому бы ни выпало такое сомнительное счастье. Но первым у меня стал сэр Гилмор, когда мы, оба пьяные после пира в честь рыцарского турнира, уединились в замковой кладовой. С тех пор, похоже, все пошло по наклонной, раз уж я по первому зову чресл отдаюсь непонятно кому». Очередной сладостный спазм внизу дал понять, что как бы там себя ни накручивал разум, телу однозначно нравилось нынешнее положение дел.
— Давай, Каммен. Поласкай меня там.
Юноша с готовностью склонился над ней, обхватил бедра и жадно припал ртом к ее промежности. Элиссу прошибла мелкая дрожь, она запрокинула голову и прикусила ладонь, чтобы не застонать. Не впервые ее ублажали подобным образом, но в этот раз партнер ей попался хоть и безынициативный, но без сомнения талантливый. Более того, ей всегда казалось, что именно к таким ласкам она наиболее чувствительна. Что ж, теперь она, бесконтрольно извиваясь в экстазе, убеждалась в этом. Язык, вылизывающий ее щелку, проникающий в нее на всю длину и проворно снующий внутри, а иногда и случайно, чисто случайно задевающий горошину клитора, доводил девушку почти до беспамятства. Громкое отчетливое хлюпанье, сопровождавшее процесс, лишь подчеркивало, что она текла как животное.
Возраст не помеха, когда люблю... 