на меховой подкладке, с откидными от локтя рукавами, с меховым воротником, без застежки; у женщин — верхнее платье из тяжелой цветной ткани, юбка спереди расходилась, открывая нижнее платье из узорчатой ткани. — прим. переводчицы]. Хотелось бы мне это знать, но я не могу спросить у папы.
Сильвия пригласила меня пожить у них — а ее мама вернулась! Папа сказал, что поедет со мной. Интересно, задержимся ли мы с ним на полпути на какое-то время? Маме не терпится узнать, какая мама у Сильвии, и мне придется ей все рассказать. Папа беспокоится, чтобы я не болтала слишком много. Он очень поздно ложится спать, а иногда, когда мама уже спит, мы вдвоем премило «болтаем», в конце чего он покидает меня, оставляя с ощущением жара и влажности в моей норке! Нет, я не посмею, не посмею рассказать об этом Сильвии. Боже мой, я надеюсь, она не станет возбуждать меня так, как возбуждали ее тети!
Из дневника Дейдр
Все-таки насколько обаятельный человек Роджер и какая юная Дейзи милая! У нее такой же невинный взгляд, как и у Сильвии. Дай им Бог сохранить его надолго, хотя...
Филипп меня забавляет. Прошлой ночью, когда он лежал совершенно неподвижно, я ласкала рукой его член. Время от времени он постанывал, но всякий раз, когда он это делал, я шикала на него, и он умолкал, за исключением нескольких всхлипов. Наконец я перекатилась на него, вложила в свои горячие «ножны» его жаркий «меч» и оседлала его так, как мне хотелось, и — о, какое же чувство превосходства это дало! Ягненок, он даже не дергался, пока я скользила вверх и вниз своей киской.
На меня снизошло вдохновение, и я не смогла устоять. Он еще не кончил. Я же отдыхала, сжимая его внутри себя, мои соски остро царапали его грудь, мои бедра были полностью прижаты к его собственным.
— Тебя этому научили? Скажи мне, Филипп, — приказала я.
— Да, — простонал он.
— Кто? Мюриэл? И, возможно, и Джейн? Ну же, Филипп, признайся мне! Признайся той, которая тоже сильно нагрешила.
— Прости меня! Как бы я ни был скромен, я это сделал. Они заставили меня, Дейдр. Вначале они...
— Тише! Я не хочу этого знать. Отныне послушание — закон для тебя. Повинуйся мне и обеим девушкам, и все последует вслед за этим.
Я никогда не пойму, почему я произнесла последнюю фразу, кроме того, что это, казалось, наложило печать на его странное и трусливое отношение. Возможно, я думала, что он сурово отнесется к ним, и хотела добиться от него тем самым компенсации, хотя и не могу себе этого представить.
— Я буду, буду, буду повиноваться вам всем! — таков был его крик, а потом он кончил и выплеснул все свое изобилие глубоко в мою щелку, и я всеми силами втягивала это своими любовными губками, пока все не закончилось и не исчезли последние жемчужины.
Но сегодня — ах! — папа Дейзи попросил меня показать ему окрестности. Чувствуя себя не без основания очень увлеченной им, я показала ему кустарники, лужайки, цветник, а затем, как бы в едином порыве, мы направились к беседке. Дверь закрылась, и я ощутила всю легкомысленность своего поступка, но уже было слишком поздно — его руки, обвившие меня, были сильны, а губы — жаркими.
— Сэр! После столь краткого знакомства? — улыбнулась я.
— Ну, учитывая, что оно может оказаться продолжительным... — рассмеялся он и медленно повел меня к ожидающей нас кушетке, без лишних слов подхватил мое платье и восхитительно пощекотал меня между ног.
Секс в ванной на вечеринке 
webmaster@3iks.ru