заполучить хороших друзей в лице Эми, Сильвии и Ричарда. При упоминании его имени ее глаза блеснули, но все будет вовсе не так, как она полагает.
Мы уезжаем в пятницу. Между тем я написала письмо Филиппу и послала записку Мюриэл и Сильвии. Как чудесно снова оказаться среди привычных тебе вещей! Сейчас, в выборе своего пути, я настроена более твердо и решительно, чем раньше. Филиппу придется соответствовать мне, а иначе он, точно так же, как и Морис, получит отдельную кровать, хотя в случае с Эвелин я не думаю, что это продлится долго, — она простит его сразу же, как только Мод покинет дом.
— Будь с ней поласковее, ладно? — с тревогой попросила Эвелина. Ее настроение изменилось, когда она поняла, что должно произойти.
— Теперь ты снова можешь устраивать вечеринки, — сказал я.
— Возможно. Но думаю, наша жизнь сейчас уже изменилась, Дейдр.
Но я считаю, что нет, — по крайней мере, не в долгосрочной перспективе. Леопарды не меняют своих пятен. И должна ли я это делать?
Из дневника Мюриэл
Дейдр возвращается! Я удивлена такому повороту со¬бытий. Сегодня посыльный передал от нее записку. Он проделал верхом такой путь, чтобы ее доставить — два дня в пути. Мы хорошо заплатили этому парню и устроили его в гостинице. Джейн говорит, что я все более и более размягчаюсь и это уже второй упрек с ее стороны, который она сделала в мой адрес. Надеюсь, мы не начнем ссориться по этому поводу. «Многое изменилось», — сообщает Дейдр, и мне интересно, что она имеет в виду?
Филипп от этой новости сам не свой, а у Сильвии настолько виноватый вид, что мне пришлось провести с ней пару часиков, успокаивая и уговаривая ее. «Твоей маме не нужно ничего знать о твоих шалостях», — сказала я ей, от чего той явно полегчало. Как я и предполагала, Джейн была слишком опрометчива. Два дня назад я не вмешалась, когда она привела ее к Филиппу, — хвала Небесам, не в его кабинет, а в конюшню, под тем предлогом, что приехал другой джентльмен и ожидает ее там.
Завязав ей глаза, она впустила ее к нему, и Филипп, — связанный и точно так же ослепленный тканью, из-за которой он также ничего не смог видеть — был «спасен» (это словечко Джейн, а не мое). Конечно же, его мужественный инструмент был атакован только ее губами. Поначалу Сильвия оказалась более робкой, чем Дейзи, и ее рот пришлось прижимать к его члену несколько раз. Джейн удерживала ее запястья за спиной, и заставила выпить каждую каплю горячей спермы, которую он извергал.
— Боюсь, что она узнала его по стонам, — сказала Джейн.
— Он не должен сейчас стонать, — заметила я, но должна признаться, что ощутила в себе то озорство, которое испытал и проявил он, поскольку Сильвия теперь будет считать, что все это он проделал с ней по своей воле.
— А что ты ей сказала потом? — спросила я Джейн, но она лишь пожала плечами и сказала:
— О, сказала, что делать это все-таки иногда приятно.
Что ж, мне пришлось повторить этой милой и сладкой девочке то же самое. Так или иначе, я и Джейн, мы обе должны быть всегда заодно.
— Боюсь, что мама узнает об этом — сказала Сильвия после долгого и смущенного молчания.
— Нет, милая, она не узнает, если только ты сама ей все не расскажешь. В таких вещах есть безмолвное взаимопонимание. Она знает, что ты должна делать такие милые вещи, — сказала я с манерностью, которая позабавила меня саму. Во мне
Сказки Семирамиды 
webmaster@3iks.ru