зрелую коммисаршу да и на её молодую спутницу сильное впечатление.
Ведь цветных фотографий в их времени не было. Как одежды и обстановки которая была в комнате у бабы Зины. И ещё пожалуй самым весомым аргументом того что мы путешественники во времени. Был обрывок газеты в котором была завернута фотография.
Газета называлась " Труд", и она была напечатана одиннадцатого мая тысяча девятьсот девяносто пятого года. О чём красноречиво говорила дата вверху. И первая полоса газеты была посвящена параду победы в Москве. К пятидесятилетию победы над фашистской Германией.
Да и заголовок на первой странице был соответствующий. " Праздник со слезами на глазах". А далее шли фотографии увешанных орденами и медалями ветеранов. И сам парад победы на Красной площади.
— Это что мы победим фашистов через три года...?
— воскликнула поражённая коммисарша, увидев фотографии в газете и её заголовок. Женщина была пораженна до глубины души. И она и её молодая подруга, теперь поверили что мы из далёкого будущего.
Ведь если фотографию можно подделать. То газету с датой и снимками парада победы на Красной площади в Москве. Подделать было невозможно. Да и кто мог тогда в сорок втором году предвидеть исход войны?
— Да в мае тысяча девятьсот сорок пятого года. Германия будет окончательно разгромленна и СССР победит...
— ответила Марина коммисарше, и отдала газету и фотографию обратно Ханне. Немка бережно её завернула и положила в карман кителя.
— Спасибо за информацию боец Нечаева. Но давайте наконец поедим, немного отдохнем и продолжим наш путь. Ведь пока мы Ханну с Иваном не отведем в их части, вход в блиндаж не откроется...
— сказала Марьяна, она подошла к коммисарше и окопным ножом разрезала у неё верёвки на руках.
Я видел как женщина испуганно дернулась увидев перед своими глазами острый клинок. На котором ещё осталась кровь убитого в Жуковке деда Тимохи.
— Ты убедилась что мы не немцы и не полицаи. Так что веди себя спокойно и не вынуждай меня в тебя стрелять. Поверь я этого не хочу...
— предупредила коммисаршу Марьяна, садясь на траву рядом с Юрко.
— За удачу, и за то чтобы нам сегодня к вечеру попасть обратно в блиндаж...
— толкнула тост Света, поднимая стопку с самогоном. Девушке жутко не нравилось находиться в опасном военном времени, и она хотела домой. Впрочем как и всем нам, за исключением Ханны и Ивана. Они как раз были у себя дома и были этому рады.
— Я политрук пятьдесят второй дивизии РККА, Ольга Ивановна. А её Ниной зовут, она санитаркой у нас в части служила. Остатки нашей дивизии из под Киева отступали. И нам с ней и ещё пятерым бойцам доверили вывезти золото из хранилища киевского Госхрана. Там было шесть ящиков, но по дороге золото пропало, а бойцы бывшие с нами, погибли. Остался только этот ящик который мы с Ниной закопали под дубом. В надежде пробиться к своим, и сообщить им координаты схрона с золотом...
— сказала Ольга Ивановна, лёжа на траве с сигаретой в губах. Они с подругой наелись до сыта сала с хлебом и тушёнкой. Хорошо выпили, и от былой враждебности к нам у " коммисарши" не осталось и следа. Да и мы по сути были её спасителями. Не появись мы в Жуковке, дед Тимоха наверняка бы сбегал в Локоть за полицией. И Нину с Олей, убили бы полицаи.
— Ну теперь война для вас закончилась. Вы однозначно уйдете с нами в будущее. И продолжите свою жизнь в нашем времени. Где никто ни в кого не стреляет.
Моя личная жизнь ( трио ) . 