Эти их эротические квесты так распалили Агнешку, что она со временем стала желать плотских утех чуть ли не постоянно, по несколько раз на дню мастурбировала, потом стала льнуть ко мне с ласками и требуя ласк от меня. Она и сейчас постоянно жаждет секса. Я очень удивлюсь, кстати, если она через несколько дней не соблазнит и твоего мужа. Ты, наверное, уже заметила, что она занялась этим вплотную. Так что, Наташенька, ты не слишком-то злись на Давида и не наказывай его, если он вдруг изменит тебе с нею – он будет не виноват, он будет тут пострадавшей стороной.
Войцех намерен был и дальше продолжать свою само-изобличительную повесть, но тут на пляже появились Агнешка с Давидом. Они шли к нам в обнимку с бумажными пакетами с покупками, и откровения Войцеха резко прервались. Я была благодарна Давиду, что он настолько был уверен во мне, и без опасения мог оставить меня наедине с обнаженным мужчиной на пустынном пляже. Я так же не опасалась и за него, будучи уверена в нём больше, чем даже в себе, но последние слова Войцеха меня озадачили и заставили насторожиться. Однако, я отдавала себе отчёт в том, что возможно, этот лукавый обманщик нарочно сказал мне всё это, чтобы меня поддразнить. Тем не менее, я решила приглядеться к этой овце повнимательнее.
Как только Агнешка с Давидом подошли к нам, и мой супруг начал выкладывать содержимое пакетов на один из шезлонгов, то первое, что она сделала – тут же избавилась от своей платье-маечки, а потом принялась помогать Давиду, словно бы ненароком потираясь об него. Войцех присоединился к ним, протиснувшись между Давидом и Агнешкой, и стал откупоривать бутылки и разливать выпивку по стаканам. Хлопнула пробка шампанского, и Войцех протянул мне стакан с пенящейся горкой. Все разобрали свои стаканы, Войцех опять произнёс художественный тост, и мы выпили. Потом все мы пошли искупаться, и Давид снова избавился от своих длинных, по колено, шорт-труселей.
День был очень жаркий, на небе – ни облачка, и нам всё время приходилось бегать освежаться в море. Мы бегали в воду и по одному, и парами, и втроем или же все вчетвером, и только на мне всё ещё была тонкая ниточка стренгов, все остальные безо всякой застенчивости пребывали совсем нагишом. Меня несколько заедало то, что мой Давид щеголяет перед этой юной красоткой в чём мать родила, а она пялится на его большой, покачивающийся, и то и дело набухающий от полу-возбуждения член. Чувствовалось, что это зрелище ей очень нравится. Я не знала, что предпринять и просто сидела и тихо злилась больше на неё, чем на него.
Агнешка непрестанно вскакивала со своего шезлонга чтобы налить виски Войцеху и Давиду, себе джина, а мне шампанского. Она то и дел проносила свою маленькую задницу возле самого лица Давида, который после купания даже не удосужился надеть трусы, и я видела, что у него явно начиналась эрекция. Я пересела на его шезлонг и пододвинулась к нему поближе. Он, видимо, тоже почувствовал неловкость от своего неуместного возбуждения и вдруг, ухватив своими могучими руками меня за бока, приподнял и усадил к себе на колени. Теперь, когда его «хвастун» оказался скрыт подо мною, я почувствовала, как он уже безо всякого стыда начал быстро расти, отвердевать и пытаться протиснуться меж моих бёдер. Агнешка и Войцех в очередной раз направились окунуться в море, и Давид попытался, было, ссадить меня со своих колен и побежать вслед за ними.
– Сидеть! – процедила я сквозь зубы и ещё сильней сжала
Мой светловолосый мальчик 