— Никого? Отлично, — усмехнулся инструктор. — Тогда встали из-за столов и пошли за мной.
Капитан легонько пнул дверь ногой, вынуждая ее отъехать в сторону и выскользнул в чуть более высокий коридор восьмиугольной формы, вынуждая остальных идти следом.
Под ногами — черный металлический каркас в виде сетки, под которой виднелись какие-то трубы. По верхним граням восьмиугольника тянулись коротенькие лампы дневного света. Боковые стены были разрисованы цветными полосами, подсказывающими направления к различными зонам космической
станции, и имели толстый стальной поручень примерно по центру. Вероятно, на случай отказа гравитации. Если б я еще знал эту самую цветовую дифференциацию — было бы вообще замечательно.
А так одинаковые коридоры сменяли друг друга. В то время как ведущий нас капитан, совершенно не жалея недавно выведенных из анабиоза курсантов, несся вперед большими шагами. Вынуждая нас то и дело срываться на бег, пытаясь не отстать от черной фигуры.
Тут и там навстречу попадались люди. Мужчины и женщины, в большинстве своем — в местной форме. Широких штанах разных цветов и черных майках, с приколотыми на грудь нашивками со знаками различия. И почти все до единого вытягивались по струнке, замирая у стены и отдавая честь проходящему мимо капитану. Вынуждая мужчину снова и снова морщиться от боли, вскидывая руку и козыряя очередному встречному.
По часто бросаемым в спину нашему инструктору взглядам во мне начало закрадываться отчетливое ощущение, что нашего капитана на станции явно уважали. Хотя с его суровыми манерами — оно и не удивительно. Да и ранения как бы намекали, что получил Ромунов их явно не порезавшись ножом на кухне. Должно быть, в бою! Интересно, нам эту историю кто-нибудь расскажет? Может всеобщее уважение как-то связано с героическими заслугами на поле боя?
За всеми этими мыслями я и не заметил, как налетел на спину внезапно замершей девчонке.
— Смотри куда прешь, фрик! — упала на четвереньки обладательница черных волос.
— Прости, — протянул я руку, чтобы помочь девушке подняться, попутно пытаясь вспомнить ее имя. Но память упорно выдавала лишь подзаборные манеры типичной хулиганки.
— Не трожь, слышь!? — отмахнулась она, отбрасывая мою руку в сторону и самостоятельно вставая на ноги. — И вообще, чтоб больше...
— А ну всем заткнуться! — рявкнул откуда-то из-за ее спины капитан. — За мной, салаги.
Ромунов коснулся рукой двери, заставив ее отъехать в сторону, и скрылся в проеме.
Внутри — классическая раздевалка. Стальные стены, небольшие шкафчики для одежды. На каждом — прилепленная скотчем бумажка с именем. С низенькой скамеечкой посередине. В дальней стене — светлый проем, за которым без труда проглядывал белый кафель душевой комнаты.
Капитан стоял в дальней части вытянутой в длину комнаты, подпирая спиной стену.
— Всем раздеться! Одежду — в шкаф с вашим именем! Дальше — внутрь, принять душ. Вернуться сюда и надеть боевой комбез! — рявкнул череду приказов он. — Живо, салаги! Десять минут на все! Опоздавшие побегут в мехи голышом!
— Эмм... а где... женская раздевалка? — робко пролепетала «стесняшка». Ксения, кажется. Если я, конечно, правильно запомнил ее имя.
— Добро пожаловать на флот, — криво усмехнулся капитан. — Женская раздевалка — на Земле. А тут — космическая станция! Жизненное пространство на вес золота! Девять минут, салаги.
Я поспешно заметался взглядом по шкафчикам. Фролова, Щадоленко, Арсенов... А вот, крайний слева — Волков! А рядом — приглянувшаяся мне Ёрлова!
Несмотря на то, что я от стыда был аж пунцовый, в душе все равно предательски шевельнулась радость от ощущения, что я буду переодеваться совсем рядом с этой симпатяшкой!
— Так, мальчики, а ну уткнулись носом в свои шкафы
Секреты идеальной семьи. Майские праздники 
webmaster@3iks.ru