её личико вспыхнуло, глаза заблестели, и ей мгновенно стало хорошо.
Я понял, что для неё привычно пить водку. Я толкнул её легонько, и девчонка приземлилась на стул.
Став миролюбивая и спокойная, она подобно всем женщинам принялась рассуждать вслух.
— Значит, ты вот такой у нас? Опасный тип? А по нормальному не пробовал? Девушку себе найти... любить... ты даже не поинтересуешься как меня зовут и кто я? — промурлыкала она в жалкой надежде задобрить меня.
— Я же сказал, тебя зовут Катя. Будешь Катей эти два дня. Потом отпущу. А теперь сними одежду. Делай это неторопливо, Катя. Я хочу, чтобы ты голая сидела передо мной, — презрительно сказал я.
Она повиновалась без лишних кривляний и разделась.
— Как скажешь, — покорно сказала Катя и потянулась к пачке сигарет
на столе.
Жалобно скрипела постель, тусклый свет настольной лампы освещал комнату, отбрасывая причудливые тени на стены. За окнами начиналась ночь. Поставив голую Катю раком и пошлёпав по миловидной заднице, я вогнал свой хуй в её у
зенькую пиздёнку и ебал её. Катя постанывала и плакала. Её груди висели и раскачивались, и я улыбаясь трогал их и тискал рукою, продолжая натягивать Катю размеренно и неторопливо. Иногда я шлёпал её по жопе, и девчонка громко вскрикивала. Но это было только начало.
— Тебе нравится? — я схватил её и тиская всю Катю проговорил ей сладко в левое ухо, — давай, котёнок, порезвись!
— Даа... думаешь приятно, когда тебя насилуют? — уныло выдавила Катя.
— Это я только разогревался. Встань на колени и возьми в рот!
Я поставил её и заставил сосать. Катя сосала сначала неохотно, но потом смирилась с ситуацией и стала трудолюбиво сосать, одновременно отлизывая головку члена язычком. Потом я заставил её убрать руки за спину и стал яростно трахать её ротик.
Катя плакала, мычала и захлёбывалась, словно умоляя меня прекратить. Вечер определённо удался.
А потом я трахал её везде и во все места, и во всех позах. Бешено драл её на кухонном столе, закинув Катины хорошенькие ножки себе на плечи. Насиловал её в ванной под приятной струёй тёплого ласкового душа. Потом я жарил её на балконе, а потом снова поволок на кухню. Я связал Катю её розовыми трусами, бросил на стол и вошёл сбоку. Я натягивал беспомощную Катю, кусая её соски, облизывая её лицо, слыша как она в отчаянии скулит и хрипит.
Девчонка уже теряла сознание, но она повиновалась мне словно моя сучка. Я обрабатывал хуем её красивый зад, одновременно мучая руками её груди, а потом я стал засасывать её шейку, оставив там ожерелье багровых засосов.
— Серёженька, не могу больше! Отпусти!!! Пощади, Серёженька! — скулила и вопила Катя.
— Давай, сучка, давай! Ещё! Ещё! Стони ещё для меня! — довольно ворчал я, продолжая загонять ей в жопу член.
И лишь когда я кончил три раза — один раз Кате в ротик, следующую порцию в её несуразную и симпатичную попу и последний раз ей на голову — я наконец сжалился и отпустил Катю.
Катя помирала. Она свалилась со стола на пол и блаженно выдохнула, с трудом раскрыв мокрые губки:
— О боже... Серёженька... ты супер...
Я взглянул на неё и с довольным видом ушёл в комнату.
Через минуту я вернулся с её одеждой и швырнул эту охапку на пол.
— А теперь убирайся. У меня много дел, — произнёс я.
— Не прогоняй меня... Я сейчас кофе тебе сварю, потом квартиру убирать буду, — заговорила она, пытаясь подняться с пола.
— Я сказал — пошла вон, — повторил я.
— Ну подожди... ты мне кажется попу порвал...
— Мне плевать. Одевай
Девушка со спичками 