много лет хранил целый ящик ее платьев, халатов и белья. Зачем? Сам не знаю, но мысль вынести это все в помойку мне претила, и я ничего не трогал. Зато я нашел шелковый халат, белый льняной гарнитур – лифчик и трусы-шорты, пояс с резинками и капроновые чулки. Все новое, неношеное, с магазинными бирками еще СССР.
Она вышла из душа посвежевшая, румяная, с мокрыми короткими волосами, завернувшись в большое банное полотенце. Прошлепала босыми ногами по дубовому паркету и подошла к дивану, на котором я разложил мамины «сокровища».
— Ой, какой винтаж! – восхитилась Катя. – Можно померить? Только ты отвернись!
Вообще-то у моего монитора – глянцевый экран, и, ежели его правильно повернуть...
Катя скинула полотенце прямо на пол и принялась примерять обновы. Ее тело мне понравилось. Грудки напоминали толстые бананы с коническими сосками, маленькая круглая попка, плоский живот и, что самое главное, черный треугольник под ним, сохраняющий некоторую интригу. Действительно, винтаж и ретро!
— Катя, а ты еще девушка? – самым невинным голосом, на который был способен, спросил я.
— Разве это так важно?
Катя уже нацепила обновы и запахивала черный халат с драконом на спине.
— Конечно, важно! Рано или поздно, мне придется это выяснить. Мужичков-то других нет, и не предвидится.
— Тогда не девушка! – с вызовом ответила Катя, разглаживая чулок на бедре. – Лучше расскажи мне о себе.
— Что ты хочешь знать, Катерина?
— К примеру, чем ты брал девушек?
— Физикой и лирикой. Читал стихи и ненавязчиво демонстрировал свои физические достоинства.
Она присела на диван, полы халата разошлись, и показали скромное мамино белье.
— Как это?
— Как читал стихи? Громко!
— Нет, – поморщилась Катя. – Демонстрировал как?
— Приглашал в бассейн. Был такой открытый бассейн на Волхонке. Тогда мужики никаких длинных трусов до колен не носили, а купались в узких плавках. Так что все было видно. Да показать буквально было легко. Высунул член или мошонку, словно случайно, и все!
— И кого ты совратил таким образом? Первой кого?
— Хорошо. А потом ты расскажешь что-нибудь. Договорились?
— Ладно!
Она снисходительно махнула ладошкой и приготовилась слушать.
— На первом курсе института нас повели в открытый бассейн «Москва» сдавать зачет по плаванию. Стояла теплая осень, но солнце садилось уже часа в четыре дня, и освещало бассейн почти горизонтальными лучами. Марина, наплававшись вдоволь, выбралась на край бассейна, а черные трусы остались в воде! В золотом свете я ясно различил выпуклый лобок, покрытый густым черным мехом, взбегавшим к животу и под ним, полускрытый слипшимися от воды волосами, некий объект величиной с ногтевую фалангу моего мизинца. Сначала я подумал, что это – обман зрения, как тогда, в детстве, когда я вперся без спроса в ванную комнату, где мылась бабушка, и «увидел» член у нее, а это были слипшиеся от воды длинные волосы на лобке. Физкультурница, увидев катастрофу с Маринкиными трусами, вскрикнула: «Блинова! В воду! Сейчас принесу полотенце!», Марина спрыгнула с бортика бассейна обратно в воду, но Сенька Клевицкий, охочий до женского пола, тихо заметил:
— Клитор видел? Вот то-то! Такие женщины очень страстные!
И плотоядно облизнул вывернутые красные губы.
— Тебе тут не обломится! – ответил я Сеньке и показал ему клыки.
— Застолбил?
— Вроде того.
— Действуй. Удачи! Это не «казус белли» (не повод для войны – лат.).
— Вот и хорошо, – подумал я.
В следующий раз нормы сдавали парни, и я проделал такой же фокус с трусами. Вылез на бортик и встал напротив Марины в лучах осеннего солнца, как Давид работы Микеланджело Буонарроти. Физкультурница наша не закричала: «Манцев, в воду!», а стояла, словно любуясь несколько секунд,
Познание рабы (интернет версия). Глава 2. День четвертый 
webmaster@3iks.ru