свинцом, а непослушные ноги несли то влево, то вправо, заставляя выписывать по тротуару зигзаги, отпугивая и смеша прохожих.
«Бордюр видишь?! – зудел строгий внутренний голос. – Вот и иди строго вдоль него, как под линеечку! Не шатайся, не пугай людей! Левого бордюра держись, тебе говорят! Ни шагу вправо! Ровнее! Ещё ровнее!»…
Доковылял до одной из скамеек, обессилено упал на неё и с ужасом ощутил, что уже не сможет подняться и идти дальше. Внутренний голос внезапно замолчал, голова закружилась, перед глазами поплыли фонари, вывески, прохожие, мчащиеся по проспекту легковушки, автобусы, троллейбусы…
Не в силах больше ни о чём думать, улёгся на скамью и словно провалился в бездонную чёрную пропасть, забывшись пьяным сном и лишь время от времени бессвязно бормоча и смешно чмокая губами:
– А чорт його батька зна, шо оно за птица! – внезапно зарокотал чей-то густой бас. – Вчера вечером подобрали пьяного уздрызг. Тут, на Киевском проспекте, на скамейке… Шо? Никак нет, без документов! Ясно. Есть. Выясним!...
Севка вздрогнул и проснулся. В какой-то полутёмной и полупустой комнате с решетчатой дверью. Неожиданно эта дверь распахнулась – с жутко-противным скрипом – и снаружи загремел всё тот же басище:
Катя и тайная комната. Подарок на день рождения 
webmaster@3iks.ru