А сказки в жизни никогда не сбываются. Пусть всё останется так, как было раньше.
Айгуль прильнула к груди парня и, попрощавшись долгим поцелуем, вышла за дверь. На улице царил утренний полумрак, позёмка мела колючими иглами стылого снега, забираясь под полы пальто, обжигая колени холодом морозного утра.
Во дворе её дома стояла неотложка. Следы ног от скорой уходили к подъезду, Айгуль. Пробежавший холодок по спине девушки, заставил её ускорить шаги. С ощущением тревоги она вбежала в подъезд и вызвав лифт поднялась на свой этаж. Дверь была не закрыта и не разуваясь она вбежала в комнату Наталии Лукиничны. У пастели бабушки сидела на стуле женщина в белом халате, записывая что-то на листке бумаги. Сама хозяйка полулежала на кровати и, увидев Айгуль, обрадовано оживилась.
– Ну вот и Гуленька пришла, а Вы меня хотели забирать в больницу. Уж простите меня, доктор, что побеспокоили Вас в такое время. Гуля, дочка, не волнуйся, с Тимуриком всё в порядке. Меня соседка здесь проведала, сердце что-то прихватило, она мне скорую вызвала. Доктор лекарство дала, вроде отпустило.
Гуля с навернувшимися слезами на глазах уткнулась в плечо Наталие Лукиничне. Та дрожащими пальцами погладила её по голове, успокаивающе приговаривая:
– Ну что ты, девочка моя, испугалась глупенькая. Всё обошлось, да и бабушка у тебя уже старенькая. Всё может быть. Поди, моя хорошая, к Тимурику. Спит, вроде, не слыхать его.
Врач вышла в след за Айгуль и заглянув в комнату к ребёнку, отдала список лекарств для Наталии Лукиничны. Забрав свою сумку, попрощавшись она вышла из квартиры к лифту.
– Ну скажи, дочка, как Новый год встретила, душеньку хоть отвела малость, – повеселевшим голосом спросила бабушка Айгуль.
– Пока я там душу отводила, Вы бабуся, чуть свою Богу не отдали, – горестно вздохнула Айгуль, – и взглянув на заговорщицкое выражение на лице старушки, успокоила её ожидание.
– Отвела, бабусь, отвела, на долго хватит. Только Пашку ненавижу ещё больше за это. Не отмолить мне эту дурость, чуть Вас не потеряла. Идиотка я слабоумная!
– Не кори себя, доченька. Не за что тебе ругать себя. Жизнь на потом не оставишь.
* * *
А что произошло в семействе Клавдии Васильевны с тех пор, как оставили его в ту памятную ночь, в момент семейной оргии в спальне Ирины. Накануне завершающего года, супруг Клавдии Васильевны тихо ушёл из этого мира, приняв на своём дежурстве фронтовые сто грамм и, умиротворённо почил в кресле, склонив на грудь седую голову. Виктор, уезжая в свои поездки, со спокойным сердцем оставлял своему сыну своих женщин. С коими тот успешно справлялся, не обижая не одну из них своим невниманием.
Но он не знал, что Васька не остановился в своих буйных фантазиях, подменив своего отца на время его отсутствия, своим дружком. Более темпераментным и молодым, от чего женщины не смогли отказаться, уступая настойчивым уговорам Василия, взявшего в оборот мать и бабку. Совместные свидания, обновлённого состава затягивались порой до поздней ночи и измученная Клавдия Васильевна уходила вздремнуть на пару часов в другую комнату, оставляя Ирину на дальнейшие бесчинства молодых парней. Но и это всё ещё не конец, впрочем, это уже другой рассказ и о других людях. Пожалуй, стоит завершить повествование о Клавдии Васильевне и её неугомонном семействе, разве что, упомянуть о неожиданной беременности Ирины, виновником которой явился тайный любовник. Нет, не Васькин друг, совершенно другой мужчина, Даже ещё не вполне мужчина, соседский парнишка. Но ни слова больше. Эта уже другая история, о чём, я уже упоминал, что не стоит выходить за рамки этого повествования.
Игра 
webmaster@3iks.ru