как нелепо всё это звучит. Для неё это вообще было кошмаром. Она трясла головой, пытаясь собрать мысли воедино и задала всего один вопрос:
— Зачем?
Я был готов к такому вопросу и ложь сплелась тут же:
— Я хотел подсмотреть за тобой. Прости меня, ма. Я дурак. Не знаю, но ты такая красивая и сек...
— Замолчи! А ну не смей такое говорить о своей матери! Ты посмотри на него! Я же мать твоя, а не девка какая-то! Нельзя так следить за мной, это не нормально!
Она внимательно смотрела на меня, словно изучая:
— И как же я так проглядела? Вот же дура. Сын?
— Да?
— Ты знаешь, что такое инцест?
— Нет, — соврал я.
— Ох... Ладно. Инцест — это половые отношения между родителями и детьми. Между матерью и сыном, дочерью и отцом, понимаешь?
Я кивнул.
— Скажи мне честно, не бойся. У тебя когда-нибудь возникали мысли о... Боже. Ладно. Возникали мысли о половых отношениях со мной?
— Нет, мам! Никогда! — и тут я врал.
Такие мысли у меня возникали постоянно. Я часто представлял себя на месте других мужчин, которые трахали маму. Я понимал, что это не нормально, но ничего не мог с собой поделать. Но ей, разумеется, я не мог сказать такого.
— Хорошо, — кивнула мама. — Но! Пообещай мне одно! Если вдруг у тебя возникнут подобные мысли о такого рода отношениях, ты не должен стесняться сказать мне об этом. Понимаешь? Не бойся, скажи правду, и мы разберёмся с этим. Это болезнь сынок, помутнение в мозгу, нужна будет помощь психолога.
Я испугался:
— Нет! Нет! Не было у меня таких мыслей! Никогда. Честно, честно!
— Твои подглядывания это уже тревожный звоночек. Ты должен это прекратить, иначе всё выльется в болезнь, понимаешь?
— Да, мам! Я больше не буду. Никогда! Прости меня!
Мама опустила лицо в ладони:
— Боже. Даже думать боюсь, о том, что ты видел за это время.
Она резко подняла голову.
— В скольких домиках ты просверлил дырки?
И тут я понял, она действительно купилась на мою ложь. Слава Богу, Дениса я считай отмазал. Я ответил:
— Во всех.
— Что? Что?! Боже, Саша! Да ты с ума сошёл? Тебя надо лечить!
— Нет, мам! Не надо! Я больше не буду, а дырки заделаю!
— Как? Мужиком себя почувствовал?
Я вспомнил про бруски и продолжил врать:
— Ну я сделал пробки из деревяшек, чтобы дождь не заливал.
Мама резко встала:
— Всё, завтра идём к психологу.
Я вылупил глаза и открыл рот. Но мама сама себя осекла, всплеснув руками:
— Да какому к чёрту психологу! Что ты ему расскажешь? Господи. Всё это про меня? Кем ты меня выставишь? Нет! Так нельзя! Боже мой...
Повисла долгая тишина. Потом мама уверенным тоном подытожила:
— Немедленно езжай домой на своём велосипеде, на котором, уверена, ты и приехал. Никому никогда об этом не рассказывай! А я буду разбираться тут! Постой! Кто-нибудь об этом знает? Тот твой друг, он знает?
— Нет, мам! Он просто рассказал мне, как видел тебя в окно с другими мужчинами...
— Про твои проделки не знает? Никому не рассказывал?
— Никому! Честно!
— И даже не думай кому-то об этом сказать! Иначе, отведу-таки к врачу!
— Клянусь, никому не скажу!
— Уходи! Вечером дома ещё поговорим.
Я вылетел из домика, как пробка из бутылки шампанского. Перелез через забор, забрал велик, Макс ждал меня в кустах. Я всё ему рассказал, конечно. Как меня спалили, как мама чуть не убила меня. Мы на бешеной скорости мчали домой. Дождь уже кончился.
***************
Вечером, мама, уложив Мишку, зашла ко мне в комнату. Я сделал вид, что сплю, но её хрен проведешь.
Дефлорация по студенчесски 
webmaster@3iks.ru