новой. Плевать. Пойду и пошоркаюсь так. А как прижмёт, вытащу да куда в сторонку. Не в первый раз. Поди не прозеваю. А и прозеваю, не велика трагедия. Было пару раз.
Возвращаюсь, а сестричка видать ворочалась и повернулась на сину. Лежит, раскинув ноги.
А у меня стоит. А за ещё одним презиком лезть не хочется. И вообще такая красивая моя сестра в этой позе, такая... Даже не знаю, как выразить свои чувства. Так бы всю исцеловал от лобика до лобочка и ниже, до самых пальчиков на ногах. Не стерпел, начал целовать. А что стоит, так постоит, не в первый и не в последний раз ему стоять в ожидании. Сестрёнка подаётся навстречу. Кажется, что специально подставляет те места, которые нужно целовать. Не удивился бы, если бы она вдруг взяла и своими пальчиками растянула губки, чтобы я мог целовать её писюньку, её писечку, её писюлю в самый раскрытый ротик. В эти трепещущие губки, в этот любопытный клитор, красным семечком, горошинкой выступающий из складок капюшона. Нацеловал так, что она вновь намокла, потекла, издавая аромат здоровой, возбуждённой женщины. И вновь навис над сестрой, медленно погружая в неё головку.
Самонадеянность никого не доводила до добра. Нет, почуяв приближение оргазма, вытащить успел. А вот предотвратить семяизвержение, либо отодвинуться куда в сторону было свыше моих сил.
Выпускал сперму с закрытыми от удовольствия глазами. Сейчас, сестричка, кончу, отойду от кайфа и вытру тебя сухо-насухо.
Открыл глаза и встретился с внимательным взглядом сестры. Причём в её глазах не было и малейшего намёка на хмель. На губах улыбка. За одну, от силы за две секунды в голове промелькнуло множество мыслей, которые, если их записать на бумаге, заняли бы целую тетрадь. Первой была: Пиздец! Въёбся! И последняя: Пора идти топиться. А сестра спокойная до ужаса, как удав. И это спокойствие зарождает внутри панику, переходящую во всеобщий ужас. Не знаю, как там опускается матка, а у меня опустилось всё. Перевёл взгляд на её тело. Сперма испятнала мутными кляксами лобок, животик вплоть до груди. Силён, бродяга, так стрелять. И это ещё я его придерживал, не давал развернуться в полную силу. Так бы точно попало на лицо. Сестра приоткрыла губы, что-то сказала. Из-за шума в ушах не расслышал
— Что?
— Я говорю, мог бы и в меня кончать. У меня дни безопасные.
Сел на жопу, з замотал головой. Нет, не может быть. Мне это снится. Я делал всё это с сестрой, а она в это время не спала, лишь прикидывалась спящей. Почувствовал, как от жара, идущего изнутри, в трубочку свернулись уши, затрещали от жара на голове волосы и даже слегка запахло палёной шерстью. Сейчас подо мной задымит матрас и сестра будет спать на голой сетке. Да нет, не будет. Приедут пожарные, загасят возгорание и обнаружат два обгорелых тела. Решат, что сгорели от страсти. Сестра вновь что-то говорит. Что, не понял? Отвлёкся.
— Братик, сам запачкал, тебе и убирать.
И пальчиком тычет в сгустки спермы на своём животике.
— Щас, щас! Я мигом, полотенце возьму и...
— Нет, братик, ты не понял. Слизывай.
— К...Как?
— Язычком, братик, язычком.
Наклонился, принюхался. А что нюхать? Будто не знаю, как пахнет сперма. Лизнул на лобке, там, где самая большая клякса. Сестра засмеялась.
— Всё! Всё, Вов! Не надо. Пошутила я. Встать помоги, а то описаюсь. Пошли, братик, мыть меня будешь
— Да я...Я мигом...Я сейчас...
— Да шучу я, шучу. Успокойся.
Лежим обнявшись. Сестра теребит мой вялый писюк. Я уткнулся носом ей в титьки. Сколько раз мечтал полежать так, прижавшись к её телу.
Как я стала Ольгой. - полная версия 
webmaster@3iks.ru