развести — это пожалуйста, а вот дети-это не для них.
— У меня такая же сука была. Развёлся.
— А эти?
— Соседки они мне. Неделя, как познакомились.
— Шустрый ты, за неделю так раскрутил!
— Я их в первый день раскрутил, а здесь дал волю. Напрасно, видимо.
К нам раскачивая бёдрами и сиськами подошла Жанна.
— Ну что там? — забеспокоились мы.
— Да ничего, как обычно. Заткнули, обезболивающую таблетку дали. Полежит часок и можно будет снова...
— Да ну тебя, Жанна! Выдумала! — возмутился Павел. — Я теперь в праздники вас буду за километр обходить!
— И напрасно. Во время оргазма матка сжимается и всю грязь из себя быстрее выталкивает. Видимо у неё всё отошло, и чистая кровь пошла. Ну, что? Отмыли свои муди? Давайте как их сюда. — присела она перед нами на корточки.
Паучок лапками развёл её половые губы, вываливая на свет божий набухший капюшон. Члены наши как по команде встали по стойке «смирно». Жанна жадно по очереди начала то обсасывать, то дрочить наши члены.
— Дорвалась, сучка? — подошла к нам Света, мастурбируя на ходу клитор.
— Угу! — не вынимая члена Василия, кивнула Жанна.
— Как там? — спросил я.
— Обнялись и уснули. Нельзя так, сразу. Пустили козлов в огород. Заебали в доску.
— Теперь будут знать, что можно не только со мной, а то совсем заездили.
— Тебя заездишь? — взяла она в руку мой член, — Может и меня до сквирта доведёшь? С моим у меня как-то с этим не очень.
— Может он просто не знает твоих эрогенных точек?
— Знает он всё. — махнула она рукой и вобрала член в рот. — Надоели мы друг другу. Вот и ленится.
— Может молодняк научишь? А то я смотрю зелёные они совсем, желание из них так и прёт, а как и куда его направить, не знают. Они на машине, будут тебя на квартире навещать. А?
— Опять сачкануть хочешь? — повалила она меня на песок и села верхом, загнав в себя член по самый эфес.
— Так у тебя опять ничего не получится.
— Почему это?
— Уж больно инициативная ты. Ты мужиков ебёшь, а не они тебя. А мужчина должен чувствовать свою власть над тобой, чувствовать, что что его ласки доставляют тебе удовольствие, чувствовать, что ты реально возбуждаешься, трепещешь в его руках от вожделения, как мокнет твоя вульва, от его прикосновений, как наливаются соски и твердеют груди. — сопровождал я свою речь, охаживанием её шикарного тела руками, игрой пальцев на её клиторе и кружке ануса, подкручиванием и вытягиванием сосков. — А уж если его член попал в тебя, то не надо своим умением выдаивать его член, делать из него телка, только и думающего о том, как бы не кончить раньше времени. Пусть он сам ищет в тебе местечки, от которых ты тащишься, а ты ему подыгрывай, подставляя их, как бы ненароком, и постанывай при этом, пусть он думает, что это он доставил тебе удовольствие.
Я говорил, а мой член тыкался головкой в шейку матки, вызывая её стоны, убегал из влагалища и тыкался в мякоть вульвы, как неумелый пацан, заставляя её саму напяливать себя на член. Головка уже несколько раз прошлась по передней стенке и Света зависала в одной точке, мелко дрожа и закусывая губу, а потом падала на член ударяясь шейкой о его таранящую головку. Она слушала меня и делала то, что я ей внушал и влагалище её влажное в начале, теперь хлюпало, а чтобы не потерять чувства моего присутствия, из-за слишком скользких стенок, сжимала
Том, оденься! 