— Ну и чёрт с тобой! Катись куда хочешь, только не напивайся, как в прошлый раз.
— Ладно, заботливый ты мой, — похлопал он меня по плечу, — не буду.
Макс поймал машину и уехал.
Я стоял посредине сквера и гадал кубы направиться. Удивительно, но большой выбор отягощает. Я конечно сомневался, что везде будут мне рады, но надеялся, что по крайней мере не побьют.
Я перебирал в памяти тех адреса которых знал наверняка и вслушивался в свои желания, но совпадений не было.
Знаю, где живёт Света-секретарша. По началу — идеал, а сейчас я не уверен, что она вместе с теткой не отсасывают у соседа.
Знаю, где живёт Алевтина-библиотекарша. Мне было хорошо с ней и с её дочкой. Но я не уверен, что сейчас они вместе не обслуживают какого-нибудь сосунка.
Знаю, где живёт Настя, которую я нёс домой на руках. Но, если честно, мне стыдно, что я подложил её под Макса.
Знаю, где живёт странная внучка, которая выбрала меня своим первым мужчиной, но уж слишком много там голодных женщин.
Знаю, где живёт Аня-буфетчица, вернее её сестра Галя, но я их просто не хотел.
Знаю, где живёт Тоня, заведующая кафе, со своей странной семейкой. Но боюсь, что для молодого самца я буду не желанным гостем.
Зная, где живёт Нина — цветочница, зоофилка, но больше делить женщин с собакой я не хочу.
Другие адреса смутные и в чужом городе не досягаемые.
Вернуться на растерзание в гостиницу? — Надоели.
Так я шел по аллеям, наблюдая за молодыми мамочками, играющими со своими чадами и почти ни разу не увидел отца, занятого своим ребёнком. Вот помню... Да, но это был не мой отец. Что-то стало грустно. Я сел на скамью, на солнце, которое начало пригревать, и кажется даже задремал.
Рыхлый, но увесистый и колючий снежок угодил мне в глаз. От неожиданности я подскочил, пытаясь встать, но пятки скользнули по наледи и упал на задницу, больно ударившись копчиком о какой-то ледяной нарост. Я вспомнил все известные мне матерные тирады, но постеснялся их выговорить в окружении нескольких виноватых детских рожиц.
— Это он. — Показала высокая худая девочка пальцем на пацана с сопливым носом и сбитой на бак шапке-ушанке.
— Я не специально. Просто промахнулся.
— Ябедничать не хорошо. Он бы и сам всё рассказал. Правда? — Я поправил парню шапку. — Нос вытри, а то девчонки любить не будут.
— Да зачем они вообще нужны? Я правда не в вас бросал, но снежок рассыпался и полетел в вас. Больно?
— Глаз не больно, а вот попу, когда упал, отшиб.
К нам бежало сразу несколько разновозрастных женщин, что-то квохтая на ходу.
— Это вы чего к детям пристаёте!? Педик несчастный! — налетела на меня клуше-подобная женщина, размахивая пакетом и норовя попасть мне в лицо.
— Ба! Ба! Не надо! Это мы в него снежком попали. Вон глаз какой. А он даже не ругался.
Женщина пыхтела и зло меня разглядывала.
— Ходют здесь всякие! Детям поиграть негде!
— Ну что ты на мужика набросилась? Видела я всё. И никого он не трогал. Ой! Да у вас кровь!
Я потянулся было к ушибленному глазу, но молодая симпатичная женщина остановила мою руку и достав из сумочки косметичку обработала мне глаз тампоном для снятия макияжа.
— До свадьбы заживёт! У моей мамы рука лёгкая! — объявила девочка-ябеда.
— Подумаешь! А у моей мамы — тяжёлая, правда, ба? — Подал голос сопливый.
— Спасибо. Всё в порядке. Мне пора. — Я отряхнулся и пошел в сторону гостиницы. Ноги у меня замёрзли, под глазом саднило и ныл не только копчик, но и «пердячая косточка»
Игрушка 
webmaster@3iks.ru