Солнце поднялось в апогей и, заглянув в окно, положило тёплую ладонь мне на коленку. Скоро весна.
Всё съев и всё допив, я вышел в мороз и поспешил в гостиницу.
...
— Почему так рано? Случилось что? — обеспокоенно спросила, дежурившая сегодня, Полина.
— Ничего страшного. Не большая травма. Вот дали больничный на три дня.
— Можно я зайду позже? Расскажешь. — и занялась подошедшим постояльцем.
Я миновал буфет, в котором сегодня хозяйничала Анна.
— Заходи! — махнула она рукой.
— Позже.
Нагнувшись вперёд, коридор пылесосила Лариса. Проходя мимо, я с удовольствием похлопал её по заду. Она резко выпрямилась и замахнулась рукой, но увидев меня, покраснела — А! это вы.
— Привет. Ты у нас уже убралась?
— Давно уже. А что не так?
— Нет, я просто спросил.
Я закрыл за собой дверь, разделся и пошел в душ. Хотел смыть остатки мази, которая продолжала жечь мошонку и промежность, и что хуже всего попала на анус. Чувство, наверное, такое же, как у кошки с задницей, намазанной скипидаром. Я намылился и нежился под струями горячей воды, когда поток прохладного воздуха оповестил меня о том, что дверь открылась. Кто бы то ни был, я, объятый истомой, не имел ни малейшего желания покидать уголок, прикрытый полупрозрачной занавеской.
— Кто там? — Лениво спросил я.
— Это я, Лариса. Я принесла вам банный халат.
— Спасибо, милая.
— Саша, тебе спинку потереть? — она отодвинула занавеску.
— Намокнешь, глупая.
— Ой! А что это с тобой?
— Со мной всё в порядке.
— А это? — она коснулась члена рукой.
— Производственная травма.
— Больно? — её рука гладила член в струях воды.
— Не много. Даже больничный дали на три дня.
— Здорово! Теперь ты днём будешь дома. Можно я буду приходить?
— Мне врач запретил. — соврал я, понимая, к чему ведут эти разговоры. — Могут быть осложнения и вообще стоять не будет. — Я выключил воду, всё равно, весь кайф поломала.
— Ой! миленький, бедненький ты мой! — её рука перешла в зону гематомы и нежно гладила член, которому это явно было по вкусу. Член вальяжно развалился в её ладонях, постепенно набухая, и выглядывая, слепой головкой, из-под капюшона. Ему, паразиту, нравились ласки, а я мокрый начал замерзать.
— Лара, Подай мне, пожалуйста, халат, холодно.
Махровый халат, снятый с сушилки, уютно обнял моё тело, и только член не захотел оставаться в укрытии и торчал в складки халата, как сухой сучок на белой берёзе.
— Ну, что ты наделала. Тебе же сказали, что эрекция мне противопоказана.
— А я так хочу, сил нет.
— Макс придёт и тебя удовлетворит.
— Давай я поцелую его, а ты меня там погладишь.
— Лариса, я же сказал, что мне нельзя, чтобы член стоял, думаешь, если бы я мог, я бы тебя не трахнул? Мне больно, когда он стоит, поняла? Всё! Спасибо за халат, за ласку, но НЕ МОГУ.
Я вытолкал её из номера. Фу! Основание члена пульсировало тупой болью, так как болят не тренированные мышцы ног после кросса.
По телевизору показывали сериал про ментов. Замечательно. Прилёг. Тёплое одеяло, мягкая подушка и сон незаметно овладел мной.
Темно. Неужели я проспал весь день. Точно. Ещё час, полтора и придёт голодный и злой Макс. Нехотя одевшись, поплёлся в буфет.
— Привет! Болезный ты наш. Лариска уже разнесла новость об ужасной травме и о твоей импотенции. Серьёзно, что ли?
— Скажи спасибо, Галине. Это она с испугу свагинила и мне чуть не откусила. Она сама хоть жива? Звонила?
— Звонила. Ходит в раскорячку. Тоже болит всё. Это нашу Ксюшу, шутницу, будь она не ладна, выпороть надо.
Земной рай. Глава пятнадцатая: Любовь - лучшее лекарство 
webmaster@3iks.ru