ощутить прелесть индивидуальности каждой вагины. Широкой или узкой, глубокой или мелкой, мокрой или только влажной, рыхлой или плотной, безвольной или агрессивной, чувственной или апатичной, ароматной или вонючей, наконец. Сейчас я наслаждал сочетанием, заслуживающим всяческих похвал.
Судя по реакции Натальи, мой член ей тоже подошел, как раз, т. к. она быстро достигла кульминации и вскрикнув опустилась на колени.
— Ой-ёй-ёй! Ноги совсем не держат. — Она легла грудью на кушетку. — Если хочешь, пристраивайся так. Или мне лечь?
Я держал вздрагивающий от каждого удара сердца, напряженный, мокрый от её соков член и смотрел на блестящий тёмный кружочек её ануса.
— Ты точно согласна — как угодно?
— Да.
— Тогда, Фросенька, смотри. — Я, растянув её ягодицы пошире, приставил головку к анусу и сходу загнал член на всю длину.
— А-аааа-ёёёй! — Изогнула спину и взвизгнула обладательница распятой задницы.
Я выждал, пока анус привыкнет к моему присутствию, и начал раскачиваться, постепенно увеличивая размах погружений. Наташа только тихо постанывала, вероятно, от боли. Но вот она выпятила попку навстречу моим движениям, и стоны изменили тембр, теперь более походя на утробное урчание. Темп ускорялся. Я чувствовал, что мы оба приближаемся к оргазму. Где-то в промежности у меня как будто забулькало, и горячая струя спермы разлилась по прямой кишке.
— УУУУ! Да-ааа! Да! Да!
— Наташа, ты что, кончила? — Удивлённо спросила Фрося.
— Ага, Егоровна. Кончила. Сама не ожидала.
— Вот и ещё один способ, Фрося. Хочешь попробовать?
— Н-е-ет! К этому я ещё не готова. Может потом? Завтра?
— Не фига себе! Егоровна входит во вкус. Ладно. Сегодня и я больше не едок. Устал я от вас, девчонки. Хорошо с вами, слов нет. Но надо и честь знать. У меня тоже коленки трясутся.
Похлопав голый зад Наташи, я встал, подошёл к Фросе и целуя её в губы провёл пальцами по ещё влажной вульве. Та встрепенулась, зажав ляжками мою руку.
— Егоровна! Всё, всё. Хорош. Вы меня лечить будете? Или как?
Лениво подняв голову, Наташа проурчала, — Егоровна? Ты как думаешь? Полечить его или пусть так идёт?
— Пусть-ка ещё поболеет и к нам походит?
— А если не приду?
— А больничный?
— Не! это же форменный шантаж. Вот я своего друга приведу, тогда узнаете, какого это — нарушать клятву Гиппократа.
— Ладно, уж, больной, ложись. Сказал бы, что просто хочешь, чтобы тебе хер поласкали. рассказы эротические А то лечи его, симулянта. Егоровна, справишься? А то, как бы нас не хватились.
— Я тебе, по блату, токи Бернара, поставлю. — Едва закрылась дверь за доктором, сказала Егоровна шепотом.
— Так этим радикулит, вроде, лечат?
— Ага, остеохондроз.
Одна тёплая мокрая подушечка легла на мой лобок, а другая на промежность. Пластинки с проводами были прижаты к ним тяжелыми подушками с песком. Егоровна, таинственно улыбаясь, отвернулась к аппарату. Я замер в ожидании.
Когда-то, давно, мне делали эту процедуру, и я хорошо помнил, как дёргались мышцы спины под ударами тока. Что же будет сейчас?
Лёгкое покалывание промежности возвестило о начале экзекуции, как я себе, представлял. Но нет. Покалывание накатывало приятными волнами, слегка пощипывая кожу. Хорошо. Но вот покалывание сменилось вибрацией, от которой мышцы промежности периодически сжимались, и, в такт им, начал дёргаться, постепенно набухая, член.
— Ну, как? Может посильней? — она что-то крутанула на приборе, и промежность свело судорогой. Член выпрямился по стойке «смирно». От неожиданности я ойкнул. Судорога отпустила и тут же схватила вновь. Больно не было. Член под ударами тока кивал
Встреча старых друзей. 
webmaster@3iks.ru