крапивой, и чтобы было всё по-честному, я решил, что сам буду брать жгучие ветки голыми руками. Так у меня будет возможность контролировать процесс, чтобы не переусердствовать и не причинить ущерб этой, такой вредной сегодня, но так горячо любимой мной попочке.
Для пробы я взял за стебель сначала совсем небольшую веточку. Ладонь тут же обожгло сотней иголок, но я от этого только сильнее вцепился в растение. Занёс остроугольные зелёные листья над оголённым задом и, едва касаясь, сделал несколько круговых движений. Лера тут же напряглась, сжала булочки и заскулила.
— Что, не нравится?! А вот тебе за то, что ты бабушке у пристани сегодня нахамила! — я размахнулся и хлестнул её попу веткой крапивы поперёк булок.
— Ааай!... — взвыла негодница, уткнувшись ртом в простыню, и снова плотно сжала попку.
— А как ту думала?..
С небольшими перерывами я угостил её голую попочку довольно резкими ударами жгучей ветки. Крупные зелёные листья разлетались в разные стороны, и вскоре я уже хлестал её только тоненьким стебельком. Тогда я взял в руки всю оставшуюся крапиву. Мои ладони жгло невыносимо, но я был готов это терпеть, лишь по полной программе провести сеанс воспитательной терапии для этой бесстыжей девчонки.
— А вот тебе за того матросика, которого ты чуть за борт не скинула за то, что он велик твой уронил... — продолжал я назидать, от души охаживая оголённые половинки жгучей крапивой.
Один за другим, уже с меньшими перерывами ошпаривающие удары раздавались по комнате звуками «вшик», «вшик»... Попа румянилась прямо на глазах. Очередной удар крапивой я наносил по попе только тогда, когда моя бесстыдница переставала выть и сживать булки после предыдущего. Мягкие и прохладные с виду листья методично всаживали в нежные девичьи булочки микродозы своего горячего сока.
— Ай!... — вскричала она после следующего ошпаривающего шлепка веником из крапивы по попе.
— А ты как думала?! Зачем тебе понадобилось грубить тётеньке-билетёру? Просто потому, что она потребовала купить билеты на провоз велосипедов? Так ведь это её работа...
Лера ойкала, айкала и шипела, уткнувшись в матрас, пока я воспитывал её голую попку. Мне хотелось, чтобы она надолго запомнила эту игру, и чтобы в следующий раз, прежде чем на кого-то бросаться или наезжать без причины, подумала о том, что за это может ожидать её нежные белые булочки. А они к тому времени уже буквально горели огнём и пыхали жаром.
К тому моменту, как второй веник окончательно истрепался о заметно порозовевший зад Леры, она уже кричала в голос и не успевала расслаблять попу перед очередным моим горячим шлепком. А я всё хлестал и хлестал её бедную попку, а она выгибалась дугой, выла и судорожно ёрзала коленями по простыне.
Отбросив в сторону то, что осталось от веника из крапивы, я посмотрел на свои ладони. Они были даже краснее, чем попка, которую я порол. Подув на них, я наступил одним коленом на кровать, чтобы немного погладить Лере выпоротый задик. Теперь он уже вовсе не был таким прохладным, как вначале. Даже мои обожжённые крапивой ладони не были такими горячими.
— Ты как? — спросил я, склонившись над Лениным ушком.
— Нормально... А ты что, уже всё? — с ноткой досады спросила она в ответ.
Внутренне я очень обрадовался такому её вопросу. Мне было важно знать, что она в порядке, потому что чертовски хотелось продолжить этот необычный диалог с ей попой. Судя по всему, она тоже ждала продолжения, и я не уверен, кто из нас был возбуждён сейчас больше этой поркой. Лере явно понравилось стоять раком или лежать, выпятив кверху свой
Последняя измена жены - проверка на Верность 