У меня созрел план, и я позвал Лариску помочь мне в поле завершить стог сена. Не спрашивая ее хочет она этого или нет, я откинул вилы подальше и завалив ее на живот, задрал ее подол на голову, потом раздвинул ее ноги. Трусов не оказалось, а в ее прекрасной попке, в анусе плотно сидела та самая черная пробка! Дрожащие руки ухватили этот недостойный предмет и с натяжением вытащили его прочь, освобождая дорогу ноющему от похоти хую. Лариска заплакала от стыда, закрывая руками свое лицо.
— Да не реви ты девка, не от хорошей жизни ты всякую дрянь в себя толкаешь, дай -ка я позабочусь о тебе, раз мой брательник хуем слаб стал... Ее анус начал потихоньку сжиматься, а я смачно плюнув в ее розовую дырочку, с размаху засадил ей по самые яйца. Лариска вскрикнула от неожиданности, и я почувствовал, как ее задняя калитка открыла для меня все свои прелести.
— Предупреждать надо, дед Иван, так ведь кандрат может хватить... Мои натруженные руки обхватили ее красивый стан, и понеслось. До самого обеда я ублажал ее рабочий анус, а она в знак благодарности была со мной ласковой как со своим мужем.
— Блин, размышлял я, ну почему моя жена не была такой распутной? Я бы ее еще больше любил... Мой застоявшийся член вспомнил молодость и не подвел меня. Лариска обнимала меня как своего мужика и любовалась моими морщинками на лице. Мне было стыдно за них, но я был горд за своего друга, я чувствовал в себе мужские силы...
— Завтра спереди дам, как жена, хочешь?
— Еще бы, как не хотеть, я бы и Нинку твою покрыл бы за одно. Надо же и молодуху порадовать. ..
Лариска косо поглядела на меня и предупредила грозя пальчиком, смотри целку ей не порви, ишь ты какой у нас ретивый! У нее жених есть на примете, пизда под строгим запретом, а в задницу сколько угодно... Она встала и в развалочку направилась к дому, распевая какие-то девичьи песни о бабьем счастье. Еще издалека, услышав счастливый голос матери, дочь подошла к плетню, и стала ее дожидаться.
— Мам, ты где была весь день? На обед пора!
— А-а, я? Пространно отвечала она, -да вон там за тем стогом с нашим дедом кувыркалась, не скрывая ни чего, доложила мать своей дочери. На завтра снова обещала, но не знаю, дотерплю ли до завтра, а что?
— Да ну, он ведь старый, как ты с ним...?
— Иди проверь он еще там... Да стой неугомонная, куда рванула-то! Давай договоримся так, три дня я с ним, а ты потом, сколько он сможет...
— Ну и как он? Дед-то наш, еще может?
— Твоему папке, даже в молодости так не приходило в голову. Жарит так, что жопа до сих пор горит, обед-то готов?
Нинка с некоторой завистью слушала мать, вглядываясь прищуренными глазами в стог сена, что стоял поодаль, и о чем-то задумалась.
— Ты Нин окликни деда-то на обед, а то он там лежит натруженный, поди с голоду помирает, а ведь он нам обеим пригодится еще...
— Обеим? В каком смысле ма...?
— Да в таком! Хочешь, он тебя прямо щас нежненько в попку трахнет, узнаешь хоть, что такое бабье счастье. Глядишь быстрее за муж выскочишь, а то сидишь около моей юбки уже двадцать лет как дитя малое. Я уже в 15 лет хвостом вертела перед парнями.
— Да ладно ма... не ворчи, пошла я. Обед в летней кухне.
она моя СУДЬБА!!! 
webmaster@3iks.ru