Категории: Жено-мужчины
Добавлен: 08.10.2019 в 16:40
похожее на момент засыпания, если успеваешь отдать себе в этом отчет, — все плывет куда-то и вообще становится не совсем реальным. Может, это и есть нирвана? Да, черт! Все-таки это стоит того, чтобы вытворять ради него такие глупости. В общем, себя я начал опять осознавать спустя только некоторое время, и обнаружил я себя, сидящего с закрытыми глазами на постели вполне по-восточному, только что голени не заплетены одна за другую. Оставалось только свести в кольца кончики больших и средних пальцев, и получилась бы ну совсем поза лотоса. «Тоже мне, медитирующий Будда хренов!», — поставил себя на место я и открыл глаза. Картина, открывшаяся передо мной, впечатляла. На софе царил страшный кавардак — простыни, подушки и одеяла перемешались в одну кучу, посередине всего этого вороха прямо передо мной все так же на спине неподвижно лежала Талия, только ноги ее больше не были задраны вверх.
Видимо, меня не было все-таки недолго, потому, что ее глаза тоже еще были закрыты, а на лице застыло совершеннейшее блаженство, если я в этом хоть что-нибудь понимаю. Весь ее живот и грудь были буквально залиты ее собственной спермой, а из сейчас большой и глубоко разверстой дырки... ее ануса вытекала струйка спермы моей, и уже успела собраться прямо на цветастой обивочке софы в приличную лужу. Картина разгрома после сексуального побоища была более чем впечатляющая, мне просто гордо стало за себя, что я все это учинил. «Есть еще хрен в штанцах и порох в яйцах», — спародировал я незабвенного Тараса Шевченко, и взглянул на будильник. Воистину — кончаем мы, часов не наблюдая, — было уже почти десять вечера. «Таша!», — тихо позвал я. Она открыла глаза. Секунду она, как и я до того, приходила в себя. Потом приподняла голову, увидела разливанное море спермы у себя на груди, ее глаза расширились: «Боже!», потом протянула руку вниз и вляпалась прямо в лужу спермы, разлившейся под ее задницей. «Фак!», — в притворном ужасе взвизгнула она, продолжая демонстрировать свои познания в матерном английском, вскочила прыжком на ноги, разбрызгивая тяжелые мутные капли по полу, сорвала с софы остатки простыни и, кое-как укрывшись ею, на полусогнутых выбежала из комнаты, пробормотав на прощанье: «Скузи муа, кабальеро, даме нужно в ванную!» Я зашелся в хохоте, а про себя отметил, что хотя обращение и было по сути абракадаброй из слов четырех европейских языков, люди, так свободно, на ходу бросающие такие фразочки, зачастую на самом деле недурно владеют иностранным, а то и двумя-тремя. «Еще окажется натурально полиглоткой! — вздохнул я про себя. — Придется тянуться».
Плескалась Талия недолго. Из ванной вышла, утянутая на чисто женский банный манер таким же большим, только ярко-красным полотенцем, завязанным узлом поверх грудей. Я уже кое-как поправил постель и блаженствовал, лежа как на минном поле между проступающими тут и там пятнами спермы. Талия остановилась рядом с софой, теребя пальцами прядь мокрых волос.
— Если сейчас все это подсветить ультрафиолетом, вся постель засветится, как в начале «Основного инстинкта», помнишь? — плотоядно улыбаясь, спросила она.
— Хочешь так же заколоть меня? — комично ужаснулся я.
Талия присела рядом со мной на край софы:
— Убить тебя? Глупый! Будь моя воля, я бы только и делала, что холила бы тебя и лелеяла. Веришь, я уже забыла, когда вообще кончала, а чтоб так... Я думала, что оттуда уже и выделяться то нечему. У меня, видишь ли, все очень зависит от партнера, а ты — просто маг и волшебник какой-то. А глаза у тебя — синие, синие...
Кира 