с костей быстрее, чем я успевала восстанавливать тело...
. . .
Жрать металл мне ещё не случалось, но оказалось просто прекрасно! А то, что в моей исполинской пасти, за удар отрывавшей километры обшивки, с брызгами лопались тела экипажей, придавало сладостную "безуминку" действию. Я лишилась двух рук и одной ноги, но чтобы убивать и нести разрушение конечности мне ни к чему - перед грудью в мгновение ока из бордовых искр сгущалась пурпурная сфера, исторгавшая тяжёлый, басовитый луч, прорезавший сталь, словно масло.
Но "треугольников" не становилось меньше - с тихими хлопками телепортаций в атмосферу монструозного диска-планеты врезались всё новые корабли противника...
. . .
Пиршество крови и стали не знает конца. Мой путь отмечен пылающим адом, что кажется лишь тонкой черточкой на необъятном теле планеты. Я же сама больше не похожу на величавое чудище, созданное, чтобы нести погибель мирам. Теперь от меня остался истерзанный обрубок мяса, безвольной скалой плоти падающий на поверхность. Я больше не атакую, я даже не защищаюсь, мне просто это не нужно - до момента касания о неохватный взглядом луч света остались мгновения!..
. . .
Израненное тело дракона вонзается в яростный столб энергии, который подобно джетам квазаров рассеивается в миллиардах километров над головой. Плоть под напором света испаряется, словно кусок льда, упавший в кипящий металл. Неохватный поток элементальной маны, как будто делая осознанный выбор, пропускает внутрь
сияния лишь только меня настоящую, нагую, без гнева, надежды, печали...
Тысячи тонн - останки моего драконьего тела - рушатся на поверхность планеты, взметая огромные волны крови, разбивающиеся дымным прибоем о яростную стену сияния, а я отчётливо вижу, как "треугольники" отступают...
. . .
У меня под ногами обломки огромных, почему-то ярко-оранжевых, скал, покрывающие все пространство каменным морем на сколько хватает глаз. Здесь нет ничего, кроме этого странного камня, пронзая который бесплотным маревом, возносится свет.
Я опускаюсь на ближайший валун, переводя дыхание, словно лично, своими человеческими руками, рвала корпуса кораблей. Похоже, у меня наконец всё получилось, но... какой в этом смысл теперь? Вместе со спокойствием приходит горькое понимание - всё было напрасно.
Но я должна почтить память, довести до конца дело, унесшее жизни всех, кого я любила. Поэтому, едва слышно, одними губами, шепчу в никуда:
— Помоги мне, сестричка...
"Что же, ну вот и конец..." - пробегает в голове безразлична мысль и становится как-то, не легче, но, словно, спокойней.
"Завод" кончился, смысл "быть" - испарился, Марики больше не стало. Осталось лишь выйти наружу, под удары тяжёлых орудий и с благодарностью принять избавление...
Беззвучной вспышкой в поверхность плоской планеты врезается искра, прошибающая твердь диска насквозь! Грохот пришедший следом не говорит и на четверть о мощи этого клочка света - импульс удара настолько силён, что сдувает часть атмосферы, расплескивая монолитные скалы диска, как грязь!
Спустя миг, нежные руки ложатся на мои проникшие плечи, обволакивая сладким ароматом, точь-в-точь, как при первой нашей встрече...
— Не плач, милая, - нежный голос сестры-дочери просто ломает последние крохи воли и я принимаюсь рыдать ещё пуще прежнего. - Я обо всём позабочусь.
Её мягкие, тёплые, живые губы касаются моей щеки, а жаркий язычок убирает горькие слёзы...
. . .
Я потратила столько времени, чтобы попасть в это место, но рассказ мой уместился в десять минут. Все, кого я любила - мертвы, но мне и двух слов не сказать об этом, поэтому просто обняв Фитху и уткнувшись лицом ей в грудь, я бормотала без смысла обо всем, что случилось, готовая просидеть так до скончания времён...
— Я никогда такого не делала, но надо же когда-то попробовать, - слышится необычно весёлый голос Аленки и я
как он убедил дать попку 
webmaster@3iks.ru