тварей дрожащих говорили, не напомните? Как пожилых женщин топориком охаживать – так вы мастер, а как с девчонкой силой помериться – так вы только стонать и кряхтеть умеете. Если ты право имеешь, так напрягись, будь мужчиной, покажи этой 18-летней проститутке, что ты сильнее.
— Так не честно, — запаниковал Раскольников, я руками, а она ногами...
— Да мне всё равно. Сознайся в содеянном, а девочка перестанет тебя своей промежностью мучить и пойдёт работать.
— Родион, ты пока не сознавайся, — встряла Мармеладова, — я же ещё не кончила. Смотри, как из пиздёнки капает. Прямо свисает смазка. Сейчас я тебе личико немного разомну, и тогда можешь подписывать всё что угодно.
Сонины ноги неумолимо разводились по сторонам в шпагат. Наконец она подалась чуть вперёд и села Родиону на лицо, а его затылок пришёлся прямо на подстеленную заранее кучу тряпок.
— Так, ладно, у меня там ещё дел полно, — заявил следователь и направился к двери, — через полчаса зайду, и смотри не замучай его до смерти, чтобы он хотя бы дышал.
Без пристального присмотра Порфирия Сонечка наконец-то устроилась поудобнее на Лице Родиона и принялась совершать фрикции. Нащупав клитором и без того изнасилованный нос бедняги, она опёрлась руками об пол камеры и начала ритмично работать тазам. И поскольку в её достаточно юном возрасте Сонина попка уже была отлично развита, она решила подрыгать полушариями ягодиц, чтобы этот заезд на лице Родиона получился ритмичным. Сам же Раскольников не оставлял попыток свести закованные руки вместе, но Сонечка уже развела их на всю длину и выпрямила.
— Давай, Родя, поработай язычком, а то я твой нос так изнасилую, что мне потом будет очень неловко перед Порфирием. Он же просил без травм.
И уже через мгновение воцарившийся в камере предварительного содержания хруст хрящей носа вдруг сменился на очень послушное и старательное чавканье.
— Ну вот и умничка! А если ещё и всасывать будешь клитор, а не просто лизать его, то я даже дам тебе подышать. Если честно, мне вообще всё равно, признаешься ты или нет. Мне заплатили – и я выполняю свою работу.
Раскольников изо всех сил всосал склизкую Сонину мякоть, от чего та аж взвизгнула. Поняв, что волны оргазма одна за другой накрывают её, она решила не сдерживаться и как следует размесить лицо подозреваемого своими гениталиями. Она вновь переместила клитор на нос Родиона, чтобы залить его рот своими выделениями. Снова послышался хруст носовых хрящей. Давненько ей не доводилось от всей души елозить пиздой по лицу клиента. Она всегда себя сдерживала и знала меру, чтобы впоследствии не огрести проблем. Но сейчас вся её женская напористость и порывистость требовала выхода наружу со всеми вытекающими.
Родион вдруг перестал дёргать руками, но Соне было на это плевать. Она методично спускала ему в рот. Его нос уже был забит девчачьей кончей, а тут ещё и рот был поглощен склизкой пиздой. Какое-то время он сглатывал и пытался дышать, но его лицо было слишком плотно вжато в юную промежность Мармеладовой. После того, как он перестал трепыхаться, прошло ещё несколько минут, прежде чем Соня откинулась в сторону, трясясь в оргазмических конвульсиях. Оказывается всё это время он не сглатывал её вагинальные соки, а захлёбывался ими. Хорошо, что неподалёку Порфирий оставил ключи от наручников. Соня дотянулась до них и расцепила свои щиколотки от запястий Родиона.
— Какого-то задохлика мне подсунули, уж и расслабиться нормально нельзя, — пробурчала она и пнула его ногой, чтобы перевернуть на бок.
— Ну что у нас тут, — поинтересовался Порфирий Петрович, отпирая дверь камеры, —
Ужин 
webmaster@3iks.ru