— Так, куры, а почему вы в том шкафу мои чулки не ищите? — возмутилась одна из великосветских особ.
— Ваше высокоблагородие, не сочтите за дерзость, но там на дверцах шкафа специальный знак.
— О-о! Точно, а я и забыла. Там по нормам туалетного этикета должен отдыхать лизальщик дамских прелестей.
— Так и есть, ваше высокоблагородие.
— А ну и что, загляни-ка туда, может чулки туда по ошибке запихнули.
— Сию минуту, ваше высокоблагородие.
Служанка открыла шкаф и оторопела от ужаса: в куче чулок тихонько спал Егорка-пиздолиз.
— О-ой!
— Что там ещё такое?
— Ты смотри на этого негодяя! Да как он посмел?
— Нужно его выпороть!
— А вот и твои чулки, Евстолия Андреевна, — ехидно подметила одна из дам, — будешь их примерять после того, как этот лобызальщик дамских промежностей изволил на них отоспать?
Егор вывалился из шкафа и понял, что это подстава. Причём разговаривать с дамами при дворе он не имел право по своему статусу. А уж попытка возразить им автоматически означала отчисление и постановку на воинский учёт. И даже если так, то на фронте сослуживцы обязательно бы узнали, откуда он такой распрекрасный к ним в роту явился, и конечно же расспросили бы, хорошо ли ему служилось при дворе в элитной «гвардии» пиздолизов?
— Не надо его пороть, — заступилась за бедняжку Евстолия, — здесь виноват тот, кто сунул эти чулки в неподходящий шкаф, вот и всё. Посему приказываю: чулки выстирать, высушить и подать мне на примерку.
— Евстолия Андреевна, ну ты прямо спасла своим справедливым решением парнишку от неминуемой порки! Смотри, какой он смазливый. Пока девки исполняют, может позволишь ему пошустрить язычком?
— Ой, Марфа Евгеньевна, скажешь тоже. Это же всего лишь норма этикета. Моё высочайшее благородие не опустится до того, чтобы какой-то пиздолиз ублажал меня между ног своим лицом. Пусть его услугами пользуются всякие гиперактивные и гиперсексуальные фрейлины, которым некуда деть свою неуёмную девчачью прыть. А я уже не в том возрасте, чтобы зажимать в ляжках всякую прислугу и насиловать их простолюдинские мордашки.
— Ох, как ты заговорила, дорогая моя! Значит царствующую особу изволишь из себя корчить?!
— Ну ладно, ладно, так уж и быть, трудоустрою этого никчёмного мальчишку в своё благородное межляжье, пусть отработает как следует, раз вы так настаиваете, — снизошла Евстолия.
И тут служанка развернулась и толкнула ногой в спину сидящего на полу Егорку.
— Обслужи языком её высокоблагородие, жалкий пиздолиз! – громко скомандовала служанка по нормам туалетного этикета.
Егорка рухнул к ногам Евстолии и попытался встать. Когда он снова сел на пол, перед его лицом уже красовалась склизкая вульва властной особы. Она была изрядно заросшей, но зато приятно пахла всякими ароматическими маслами.
— Подопри его для меня, — приказала госпожа служанке, и та мигом схватила бедняжку за волосы и подпёрла ему затылок коленкой.
— Ваше высокоблагородие, извольте отпользовать по назначению пиздолиза! – тихим голосом обратилась к госпоже служанка согласно туалетному этикету.
Евстолия подошла чуть ближе, развела ноги по сторонам и принялась елозить вульвой по лицу Егорки.
— Набей мне его туда, я хочу его жёстко отпользовать, — приказала госпожа служанке.
Девка начала изо всех сил наяривать коленом затылок пиздолиза, одновременно держа его руками за волосы.
— Вот это кайф! Давненько я не трахала своими волосатыми мудьями таких смазливеньких ребят! И языком как наяривает, прямо чавкает. Теперь носом его туда прямо мне в клитор подоткни, чтобы он всем лицом погрузился.
Служанка с нескрываемым остервенением изо всех сил пыталась угодить госпоже.
— О-о-о! Вот это я понимаю пиздолиз! Запомните, дамочки:
Ночные прогулки 