девочка делает уроки. Почерк небрежен, много исправлений. На листке черновика рисунки. Ее мысли занимают, что угодно, но только не уроки.
Наш союз обречен: я стар для нее, и в один день она встретит свою судьбу. Я ищу на листке предвестников скорого расставания – сердечки или что-то вроде того. Но их нет. Значит...
— Волнуешься?..
— Да, - она берет свой чай.
Я пью свой кофе – спешу выпить пока он не остыл.
— Не бери в голову, сдашь. Оно не стоит тех нервов.
Через неделю у Светки экзамены в музыкальной школе.
— А ты в моем возрасте не волновался бы?..
— Волновался бы похлеще твоего. Но... Поверь, это того не стоит. Волнениями ты ничего не изменишь, так что не накручивай себя.
— Тебе легко говорить... - в голосе скользит обида.
— «Ты ничего не понимаешь, Джон Сноу?» - вскидываю я бровь.
Она пожимает плечами.
— Просто у тебя в крови сейчас понижен уровень обнимашек и целовашек. Можем это исправить...
— Уиии...
Я разворачиваю кресло, поднимаю ее, сажусь сам и помогаю ей сесть на мои колени. При этом ее юбочка задирается и я чувствую ткань ее трусиков. Ответно она чувствует мое возбуждение. Мои руки охватывают ее талию, прижимают ко мне. Я заглядываю в вырез футболки:
— А твои близняшки растут...
— Не растут... Ну почему у всех в классе... Ты видел у Марго?.. А у меня... Хнык!
Я видел фото Марго – у нее и правда шикарная грудь. Но...
— У моей девочки мой любимый размер груди. Моя девочка пикантная...
Мои губы касаются места, где начинается ложбинка между ее грудей. Поднимаются выше, шейка, носик, целую губки.
У нее, возможно, будет много любовников – но я поцеловал ее первым, я ее научил целоваться. И она целуется обалденно.
Мои пальцы обследуют ее тело, гладят ее твердеющую грудь.
— А у Марго такие же крепкие сиськи?
Светка улыбается.
Мои пальцы продолжают путешествие: по ножке вверх, под ее трусики. Глажу лобок, стиснутые губки. Девочка стонет. Хочется
посадить ее на стол, развести ножки и взять ее: такую маленькую, такую тесную. Но надо сдерживаться: мама у Светы врач. Если возникнут подозрения, она проверит свою дочь.
Внезапно Светка кусает меня.
— Что ты себе позволяешь! – говорю я. – Накажу!
— Накажи!
Мы поднимаемся. Светку я ставлю коленями на стул, животиком она ложится на стол. И если кто-то снизу взглянет на наши окна, то увидит девочку, глядящую в окно. Откуда им догадаться, что в это самое время я задираю Свете платьеце, спускаю трусики.
Несколько мгновений любуюсь ее ягодичками. Хочется их поцеловать, но я шлепаю по ним ладошкой, раз, другой, третий, они становятся пунцовыми. Девочка взвизгивает, а я массирую ее жопку. К коже приливает кровь, она становится чувствительной.
Боль – это острая приправа, и ее следует поглощать дозированно. И я целую любимую попку, провожу пальцем меж половых губок – там жарко и влажно. Затем пальцем в ее смазке глажу колечко ануса. Света знает условия игры, она расслаблена, и палец проникает в нее. Я добавляю еще один палец, растягиваю попку. Она стонет.
— Наказать тебя? – спрашиваю я.
— Да... - стонет Света.
Мой член давно стоит, и, сдвинув шорты, я вхожу в ее попку, начинаю двигаться: сначала небыстро, но разработав ее дырочку ускоряюсь. Моя рука снова на ее клиторе, но там я встречаю ее пальчики.
Тогда я одну руку подвожу под ее животик, в момент глубокого проникновения, вжимаю ее больше в себя, вторая – в ее волосах, я заставляю ее выгнуться.
Темп все быстрей, моя малышка, моя любимая попка такая тесная. Моя...
Комната релаксации 