— Хм... — римлянка, вдруг чем-то озадачилась. — Постой-ка, что-то странно... Она и гладиатор... И что же, Сильвия, вдруг стала до того бесстыжей, что даже не позаботиться о сохранении своей чести? Прямо вот так войдет в чужой дом, где предастся постыдному разврату?
— Ты проницательна, госпожа, — тихо произнёс Пунна. — Не всё так просто. Супруг Юлии отбыл по делам в Неаполь. А на Сильвии будет маска Венеры, чтобы и сам Элатий не знал, кого станет ублажать.
— Вот, значит как? — аристократка вновь начала туда-сюда расхаживать. Гнев её постепенно улегся, на смену пришли какие-то размышления.
Пунна переминался с ноги на ногу и казалось, чего-то ждал. Ждал и сильно волновался. Внезапно, римлянка звонко рассмеялась. Быстро повернулась. В глазах её плясали веселые искорки.
— Не так всё плохо! Есть одна мысль насчёт маски! Почему бы мне самой...
Тут она осеклась, заметив нервозное состояние осведомителя.
— Пунна, да ты сам не свой. Здоров ли ты?
— Да, госпожа Сабина.
«Сабина» — пронеслось в голове Элатия. — « Не жена ли это легата Квинта Лентула?»
Сабина между тем, очень даже ласково улыбнулась.
— Пунна, ты доставил мне важные сведения и заслуживаешь награды.
— Ты знаешь, госпожа какой награды я жажду! — выдохнул он.
Финикиец впервые с начала визита взглянул в глаза женщины.
— Знаю, знаю, — на щеках Сабины выступил легкий румянец. — Думаю, будет справедливо дать её тебе прямо сейчас.
Молодая римлянка поднесла руки к плечам, подцепила пальцами бретельки. Потянула. Бесшумно, накидка скользнуло вниз. Одним легким, небрежным движением он избавилась от одеяния и шагнула на встречу финикийцу.
— Бери свою награду.
Он стоял, затаив дыхание. Любовался ею. Тело Сабины, уже обрело зрелые и законченные женские формы, отчего исходящая от римлянки волна эротизма была особенно сильна. Лицезреть госпожу обнаженной ему, уже приходилось. Но сейчас... красивое личико, чувственные полные губы, белая кожа, мягкая и бархатистая, крупные, увесистые груди, одновременно высокие и тугие, гибкая талия, широкие бёдра с крутыми изгибами, налитые женской спелостью и оголённая picsе — всё это было для него. Только для него одного.
Сабина прошлась по комнате, похотливо покачивая бёдрами и томно улыбаясь. Кровь финикийца, при виде её подпрыгивающих аппетитных ягодиц, просто закипела.
Он порывисто бросился к Сабине. Начал покрывать быстрыми, жаркими поцелуями её плечи и шею. Римлянка тихо посмеивалась.
— Тише-тише. О боги... Какой ты пылкий. Сколько страсти накопилось в тебе. Давай-ка посмотрим. Раздевайся.
Пунна, торопясь, путаясь в одеждах начал избавляться от них. И вот, отшвырнув последнее, что на нём оставалось — набедренную повязку, он предстал перед госпожой в полной наготе. Элатий едва не вскрикнул, увидев член Пунны. Глаза его от изумления полезли на лоб. Теперь, ему стало понятно, отчего Элфи в таком восторге от этого финикийца. Орган и самом деле был выдающимся. Но наверняка, он причинял своему хозяину и немало неудобств, ибо упрятать такое под набедренную повязку стоило больших трудов. Член самого Элатия был весьма длинный и толстый, такой, что не всякая женщина могла охватить его колечком из большого и указательного пальцев. Но если по толщине, он был, возможно равен органу финикийца, то в длине весьма заметно проигрывал. Самнита это задело. Впервые за всю свою жизнь он ощутил зависть при виде члена другого мужчины. На свой собственный орган он никогда не жаловался, как и все женщины, которых ему довелось им ублажать. Умом он понимал, что этот огромный непропорциональный отросток, торчащий внизу
Парк "Позняки" 