(8) сигма — большое полукруглое ложе в форме греческой буквы «сигма», рассчитанное на 6—8 гостей.
Пунна, словно бестелесный призрак, незамеченный ни кем проскользнул в одну из маленьких кладовок, примыкавшим к покоям Юлии. Здесь, он затаился.
Пока господа беседовали и он не был им нужен, финикиец мог присмотреться к дому, проследить за другими рабами: кто, куда и когда ходит.
Едва хозяйка дома и его госпожа покинули перистиль, где легат и ланиста продолжали оживленную беседу, он последовал за женщинами. Кладовка здесь оказалась очень кстати. Внутри было тесно и темно, тусклый свет проникал лишь через маленькое зарешеченное оконце. Но его было вполне достаточно, чтобы все видеть и слышать. То, как женщины развлекались друг с другом возбудило раба, но ещё большее внимание вызвала их беседа и договоренность насчёт гладиатора Элатия.
Вот значит чего хочет Сильвия! Маленькая шлюшка! А ведь строит из себя добропорядочную матрону! И он ведь так считал и даже не подозревал что в этой нежной, стыдливой крошке, которой вообще, следовало бы быть непорочной весталкой, кипит огонь такого распутства! А ведь он, наверняка мог бы добиться благосклонности этой красавицы, еще задолго до её замужества. Нужно было, лишь немного терпения и изобретательности, чтобы пробудить спавший внутри Сильвии вулкан порока и страсти. Ну ничего, он ещё займется этим. Ну, а пока, нужно заполучить её более желанную сестру. Да за такие сведения, что он ей доставит, Сабина вознаградит его, как должно. Как, обещала. А уж он то, возьмёт свое сполна. Её сладенькие дырочки, которые он попробует со всем тщанием и страстью, никогда не забудут финикийца Пунну!
Он, хотел было выскользнуть из кладовки, как дверь внезапно открылась. На пороге стояла рабыня. Совсем юная девушка лет n-ти, а может и младше. У неё было нежное личико, совсем ещё детское, пухленькие губки, чуть вздернутый носик и огромные синие глаза в которых сейчас застыли испуг и смятение. Короткий хитон затянутый пояском на талии подчеркивал стройность прелестной фигурки, соблазнительную округлость, уже вполне развитых бедер и оставлял открытыми взору стройные ножки юной нимфы. Груди прелестницы, несмотря на нежный возраст их обладательницы, уже успели налиться спелостью и весьма заметно оттопыривали тонкую ткань одеяния.
Упреждая крик девушки, Пунна схватил её одной рукой, другой зажал рот и втащил рабыню в кладовку. Захлопнув дверь, он шепнул:
— Тихо. Ни звука, поняла?
В этот момент из покоев Юлии донесся стон блаженства и в глазах юной рабыни страх сменился удивлением.
— Я уберу руку, а ты не будешь кричать, — сказал Пунна. — Договорились? Ты ведь не хочешь, чтобы госпожа подумала, что ты здесь подсматриваешь? Попробуешь выдать меня, я скажу, что знать ничего не знаю, а тебя случайно здесь застал. Ну так, как, могу я убрать руку?
Девушка кивнула. Прекрасно понимая, как рискует, финикиец, всё же отпустил её. Она не закричала, однако отодвинулась в дальний угол кладовки.
— Как тебя зовут?
— Элфи.
— Ты галлийка?
— Наверное. Так говорят, хотя кто знает наверняка? Родилась я в рабстве и родители мои тоже. А ты тот раб, что прибыл с гостями?
— Да.
— Ты такой смуглый, горбоносый, — девушка быстро поняла, что незнакомец ничего плохого ей не сделает. Если бы хотел, уже бы сделал. Поэтому страх Элфи быстро прошёл и сменился любопытством. — Ты Сириец? Египтянин?
— Финикиец. Род мой из Карфагена.
— А что ты здесь делаешь?
Тут до нее донёсся стон хозяйки, которая как раз, закончив с Сильвией, принялась доводить до пика наслаждения себя.
Хроники Коксвилля. Охота на черные члены. Глава 2 