Пусть сильно возбуждённый, я начал, тем не менее, чувствовать уколы в сердце от таких фамильярностей, которые, мне казалось, зашли слишком далеко.
— Эй, ты что? — Запротестовал я. — Собираешься тоже его целовать, моя крошка?
— Ещё бы! Что за вопрос! — Отвечала она с апломбом, не сводя глаз с кудрявой головы, которая ёрзала у неё в паху. — Конечно, пока он целуется, подрочи ему немножко...
Я возмутился:
— Нет, ты шутишь?!
— Подрочи ему, что я тебе говорю! — Приказала Колетт с запальчивостью, настаивая на своём экстравагантном капризе. — А потом вставь ему в задницу... это должно быть приятно... тебе в компенсацию...
И, как всегда, моя любовь к этой очаровательной сучке заставила меня уступить ей.
Не прерывая их приятного занятия, я спустил с Рене брюки и, приятно удивившись белизне ладных пухлых ягодиц, полапал парню зад:
— Боже мой! Это реально попка девочки!..
— Здорово! Вот и трахни её! А прямо сейчас начисть его палку... Это меня возбуждает!
«Это меня возбуждает...» — очень знакомая её фраза. Неотразимая и неповторимая.
Итак, я дрочу милому кузену в то время, как другой рукой щупаю его пухлую задницу в поисках извращённых ублюдочных сексуальных эмоций. Его конец, короткий и тонкий, вытянулся, возбуждая мои иллюзии. Я позабавлялся пальцем вокруг его безволосого ануса.
— Лижи!.. Лижи ещё!.. — Взывала к нему Колетта. — Язык выше... Нашёл?.. Не чувствуешь маленькую кнопку?.. Да-да... Там... Вот так!.. Чуть сильнее... Ах!.. Ах!.. Превосходно!
Обхватив левой ногой его за шею и лениво закинув руки за голову, она качала лобком по языку парня.
— Но что творит, коварный!.. Ах, как хорошо сосёт!..
Наслаждение было недолгим.
— Быстрее!.. Быстрее!.. Вставь мне в зад палец!.. Ах!.. Ах!.. — Она подмахивала своим животом. — Ах! Так!.. Так!.. — Она стонала, обвив белобрысую голову ногами.
В этот момент я почувствовал, как выросший крепкий хвостик напрягся, несколько горячих капель выдоилось на мой большой палец, и парень зашатался.
— Быстро, вставляй мне! — Воззвала Колетта со всей силой своего желания. — Иди, котёнок, я заработала твою невинность!..
Но хвостик Рене обмяк, как тряпка.
— Как? Ты уже сдулся?.. Так ты не мужчина!.. — Выпалила Колетта с досадой.
Я, как ревнивый любовник, повеселел от этой неудачи.
— Смотри, — заметил я, — ты же не собираешься объезжать жеребёнка, у которого даже молочка нет в яйцах!
— Да, разумеется, разумеется, упрямый баран. Я хочу, чтобы он трахнул меня перед тобой... Эй, малыш! Ты будешь меня трахать? Давай, бандит! Ты увидишь, это приятно вставить кукушонка женщине в дупло. Раз мамка тебе не даёт, я тебя угощу!.. Однако, бандит-маленькиеяйца, во-первых, займёмся любовью голышом.
Тут же её пеньюар скользнул на землю, и она в мгновение ока разоблачила Рене в то время, как я тоже остался в костюме Адама.
— Ах! Какой прелестный юноша! Смотри, как сложен! — Восторгалась она. — Эта тонкая кожа, эти круглые бёдра, эти ягодицы! Нет, но смотри, какие ягодицы! Какая вып
уклая попка! Ах, что бы мне одеть мой страпон!
Она потеребила, похлопала, медленно ввела пальчик в борозду, пощекотала тёмное отверстие, повертела парня туда-сюда в своих чувственных руках, жадно тиская все его прелести.
Я смотрел на тонкую стройную фигуру Рене, как будто высеченную изо льда, который, казалось, сам испытывает удовольствие, разглядывая изящную женщину.
— О! Это страсть гомика! — Повторяла Колетта, возбуждённая, как никогда. — Настоящая девчонка!.. Всё правильно, если посмотреть! Я теперь хочу вспомнить ощущения, когда Клодин (помнишь, я говорила?) — девчонка в школе, которая трахала меня своим клитором. Но надо иметь потвёрже, мой малыш. Иди, я тебя буду возбуждать!