– Не пугай меня, Сережа. Вика, хорошая женщина. Погоди, родит, ещё жаловаться будет, что любишь не часто, а коли тебе этого не хватает, так мы с Надюхой не откажем, ведь не чужие. А с сестрёнкой тебе и говорить не надо. Она спит и видит, как с тобой потискаться, говорит, с детства этим грешили. Одно меня останавливает, что Виталик к твоей Вике приставать начнёт. А что она не устоит, я почти уверена. Очень уж настырный мальчишка, да и есть в кого. Отец ваш любил чужих баб до ужаса.
– Ну за Вику я ему головы не оторву, хотя и следует, только не даст она ему, в её семье с этим строго было. А если даже поладят, то и с вами проблем у меня не будет. Да, что там наперёд загадывать, – покачивая сидящую у себя на коленях мать, размышлял Сергей.
Антонина Васильевна, уткнувшись в шею сына, приподнимаясь в такт с движениями своего партнёра, шептала с лёгким придыханием:
– Так меня, так милый, словно с отцом твоим опять любимся. Отняла у меня судьба мужа, но любовниками наградила, да ещё какими! Не в обиде я на неё...
* * *
Лошадь, с трудом перебирая ногами, втащила телегу с деревянной бочкой, наполненной водой, на школьный двор. На козлах телеги сидел Виталька с вожжами в руках, управляя лошадью. На крыльцо школьной столовой вышла Пелагея Федоровна, подбоченившись, она наблюдала за парнем, который подвёл за узду лошадь к забору под тенистой акацией.
– Виталий, пусть там бочка останется. Распрягай Школьника. Нынче уж никуда не поедешь, за молоком завтра с утра съездишь. Незачем животину по жаре гонять. Поставь его на привязь, напои и навесь торбу с овсом. Принеси пару вёдер на кухню, да вёдра в бочку не суй, на что черпак у тебя в телеге. Когда вода в цинковых вёдрах была доставлена Виталькой на кухню, Пелагея Федоровна распорядилась накормить возницу, усадив его за кухонный стол. Девчонки принесли нарезанные ломти свежевыпеченного хлеба в совхозной пекарне, с хрустящей корочкой на горбушке. Поставили на стол тарелку горячих щей с ложкой густой сметаны, распластанный огурец, с помидорами на тарелке, с эмблемой «Гутмо» на каёмке.
– Ешь, милок, сейчас девчата второе принесут и компотику смородинового запить, – предложила Пелагея Федоровна.
– Худющий ты уж больно, чего дома не кормят что ли? – жалостливо поинтересовалась она.
– Кормят, да только по вечерам, весь день в технаре на занятиях, – признался Виталик, оглядывая дородную стать женщины, не пропуская не одной подробности.
– Оно понятно, при таком-то питании где сил на девок взять? – Вынесла свой вердикт женщина, – ну да не беда, были бы кости, а мясом у меня обрастёшь. С девками, Виталик, спать приходилось, али папка до сроку не велит?
– Ушёл от нас папка, вот и приходиться за него с мамкой спать, – доверчиво признался парень, забирая в рот очередную ложку наваристых щей.
– Врёшь поди!... – недоверчиво усомнилась в признании Витальки Пелагея Федоровна, – чтобы с матерью...
В дверях появилась Виталькина сокурсница с подносом в руках. Сняв с него тарелку макарон по флотски и стакан фруктового компота, она ушла.
– И что же, мамка позволяет тебе с ней?... – продолжала женщина свои расспросы.
– По началу со слезами, потом пообвыкла. Сейчас, поди, скучает. Все вы бабы сначала плачете, что вас принуждают, потом плачете что вас бросают, – но поймав удивление во взгляде Пелагеи Федоровны, поспешил объяснить своё обоснование.
– Нет, это я не о своей... Её я никогда не брошу, она у меня красивая и
INSANITY 
webmaster@3iks.ru