моё военное время, а ваше в будущем. И не обижайтесь на меня. Я просто брала вас на понт на всякий случай...
— ответила Свете, молодая партизанка и отдав моей невесте пистолет, вылезла из машины потягиваясь и одергивая юбку. Мы остановились на въезде в деревню, недалеко от колхозных мастерских и ограбленного нами магазина. Сельпо в Захаровке уже было открыто и из расположенных через дорогу мастерских. Время от времени, в магазин шли колхозники, и выходили из него, придерживая бутылки с водкой в карманах промасленных спецовок. Обычное утро, обычного российского колхоза, которые в начале девяностых все ещё существовали в российской глубинке. Как трактор " беларусь " не поедет без солярки, так и колхозник не станет на нём работать без опохмела. Вот и тянутся вереницы трудяг в магазин и обратно в мастерские. Где похмеляются подальше от глаз колхозного начальства, и едут на поля работать. А некоторые уже с утра набрались так, что им не до работы. Я видел как один трудяга, зигзагами пошёл домой из ворот мастерских.
— В этом доме раньше староста жил, который меня фашистам сдал.....
— воскликнула Марьяна, показывая мне на добротный кирпичный дом явно дореволюционной постройки. Возле дома стояли красные " жигули", а из калитки вышли две молодые девчонки в коротких летних юбчонках. И весело переговариваясь между собой пошли на остановку автобусов к трассе. Старосту жившего в войну в этом доме, скорее всего убили местные партизаны. Или повесили бойцы Красной армии, освобождавших Захаровку от немцев. Хотя в доме возможно и жила его дальняя родня. Но они не имели к " подвигам " своего родственника в войну, ни какого отношения.
— А этих домов в деревне раньше не было. И моей хаты с зелёными ставнями нет тоже......
— печально вздохнула Марьяна, идя со мной под ручку, вдоль деревенской улицы. По обе стороны от которой стояли в ряд, однотипные железобетонные колхозные дома на двух хозяев. Эти дома колхоз построил для колхозников в семидесятых, на месте сожженых немцами в войну домов в Захаровке. Очевидно все они раньше были деревянными. И только добротный дом предателя старосты уцелел, ведь он был кирпичный.
— Пошли отсюда Костя. Это не моя деревня, она чужая мне. И у меня сердце кровью обливается, когда я вспоминаю что раньше тут было.
— со слезами на глазах сказала мне Марьяна. И мы пошли с ней назад, не пройдя и половины пути.
— А ну постой пацан. Я тебя шкета узнал. Это ты наш магазин ограбил со своей шмарой.....
— неожиданно нам дорогу перегородили трое деревенских мужиков, с давно небритыми похмельными лицами. И я тоже узнал того мужика у которого стрелял сигареты возле сельпо. Когда мы с Мариной и тётей Оксаной, приехали в Захаровку на разведку. Тогда у этого здорвенного синеносого алкаша, был полуоторван рукав на его промасленной спецовки. И сейчас мужик был одет в ту же спецовку с разодратым в пьяной драке рукавом. Видно бедолаге некогда его было пришить, из за постоянной пьянки.
— А что Вано, сдадим их ментам, если не откупятся от нас и не дадут нам на опохмел....
— предложил своему корешу, другой мужик ростом поменьше. Но с таким же пропитым лицом как и у Вано, по видимому их главаря.
— По сотне на рыло каждому. Или мы тебя цыпа на хор пустим.....
— оскалил зубы с золотыми фиксами, третий мужик с синими татуировками в виде перстней, наколотых на пальцах правой руки.
— Да ладно на хор. У тебя хуй давно " на полшестого" стоит алкаш. Дайте нам пройти по хорошему, а
Зависимости Насти. Часть 7 
webmaster@3iks.ru